этого среди сотен лиц вижу знакомые: мамы, Лены, отца, Авроры – все мёртвые.
Они все здесь из-за меня.
Вина и страх обрушиваются непосильным бременем. Кандалами сковывают запястья и лодыжки. Обессиленный валюсь в песок.
Я не смог их защитить.
Они умерли.
Все.
Из-за меня.
Слезы отчаянья застилают глаза. Но сквозь мокрую пелену различаю – мертвецы склоняются надо мной, закрывая красное небо. Утираюсь дрожащей ладонью, чтобы разглядеть рваные улыбки и глазницы, кишащие червями.
«Мы здесь из-за тебя…»
Шепот тысяч гнилых губ сливается воедино и становится невыносимым. Хочу закричать, но не могу издать ни звука.
Я бессилен.
Песок под спиной начинает осыпаться в тот момент, когда мертвецы заносят останки конечностей для моего погребения. Но не успевают шагнуть, потому что я проваливаюсь в разверзнувшуюся бездну, где темнота поглощает всё, чем я был когда-то…
***
Подпрыгиваю на постели, вцепившись в простынь, будто она способна предотвратить падение. Не понимая, где нахожусь, беспокойно озираюсь.
Я спал. И мне снился кошмар.
С облегчением откидываюсь на подушки, унимая бешеный пульс.
Пока считаю удары, на глазах ощущаю слёзы.
И приснится же такая жуть.
Мотаю головой, стряхивая остатки сна. Случайно взгляд падает на настенные часы: без трёх минут два ночи. Я проспал весь день. И за это время успел порядком завоняться. Отбрасываю простыни и отправляюсь в душ смывать остатки утреннего поражения. Под бинтами кожа зудит неимоверно. Срываю повязку двумя движениями. Теперь понятно: сзади и спереди на теле красуются два длинных аккуратных шва и фиолетовые гематомы вокруг каждого. Сосредоточившись на ощущениях, определяю, что ткани внутри срослись и продолжают восстанавливаться слой за слоем. Кожный покров обретёт целостность и здоровый вид уже к утру. Обожаю элогимскую способность к моментальной регенерации. Иначе я бы полжизни провёл на больничной койке.
Покончив с водными процедурами, возвращаюсь в комнату. Нахожу там комплект одежды и тёплый ужин. Вкусная еда и здоровый сон – лучшие лекарства.
Пока жую, Эфириумом сканирую дом. Домашние на месте, спят. Аврора тоже, но весьма беспокойно. Хочу её разбудить – я соскучился, – но вовремя вспоминаю, что в отличие от меня, она спала два часа, а после таскалась весь день по городу, изображая светскую даму. Ладно, наберусь терпения до завтра.
На третьем этаже не хватает Виктора.
Спускаюсь ниже. Второй этаж пустует. Сканирую первый. Здесь обнаруживаю бодрствующего отца. Первым желанием имею связаться с ним, но он опережает:
«Маркус, зайди ко мне.»
Даже предположить не могу, что меня ожидает. От волнения пропадает аппетит. Отставляю тарелки и, не задерживаясь, выхожу в коридор. Ночная темнота охотно принимает в свои объятья и заботливо накидывает дремотное покрывало. Дёрнув плечами, сосредотачиваюсь на подсветке в полу и шагаю в библиотечное