брал умеренную, потому все к нему и съезжались. Жил он один там же, на своей мельнице. Поговаривают, что Вигмар крепко зашибал и спал беспробудно по целым дням, порой даже не ведая, кто привёз к нему мешки с зерном.
– А я слышала, что мельник задолжал большую сумму денег графу Готлибу, и тот решил отобрать у него мельницу, – вставила Беата. – От того-то он и стал пить всякую гадость. Об этом на базаре торговки языками чесали.
– Может быть и так, – не стал перечить Николас. – Хлеборобы его не обижали и всегда рассчитывались по-честному. Правда, для этого приходилось вызнавать, когда тот очухается. Как-то ранним утром фермер Эмерсон со своим сыном заехал на мельницу, чтобы смолотить зерно и заодно рассчитаться со стариком за прошлый помол. Дверь в башню была распахнута, чего раньше никогда не случалось – старик всегда прикрывал её, спасаясь от жутких сквозняков. Вокруг не было ни души. Эмерсон окриком позвал мельника, но никто не отзывался. Тогда он спрыгнул с повозки и направился к башне. – Беата знала, что Николас намеренно затягивает развязку, смакуя подробности – так он предельно захватывал слушателя своей излюбленной историей. – И вот, заглянув в башню, – голос Николаса сделался вкрадчивым, – фермер увидел жуткое зрелище: на лавке, вплотную придвинутой к стене, лежало бездыханное тело мельника. На лице его запеклась алая кровь, а вместо глаз темнели две пустые впадины. Эмерсон с диким криком и перекошенным от страха лицом выскочил наружу, запрыгнул в повозку и, не зная удержу, помчал в город.
– Ты забыл о чёрном вороне, который каркал над телом мельника, – напомнила рассказчику Беата. Ей уже неоднократно доводилось слышать из уст приятеля о тех давних событиях, и всякий раз история обрастала новыми подробностями.
– Не было там никакого ворона! – опроверг слова подруги Николас, раздражённый тем, что его пересказ так грубо прервали. – Когда же стражники оцепили башню, и коронер осмотрел место убийства, он обнаружил на скамье следы от острых когтей дикого зверя.
– В прошлый раз ты утверждал, что это были когти ворона, – настояла Беата.
– Я не мог этого утверждать, – заспорил возмущённый Николас, – потому что держу голубей и знаю, какие следы оставляют птичьи коготки. Такой глубокий след может оставить только дикий зверь. К примеру, рысь или…
– Камышовый кот, – поделился догадкой Мартин.
– Какой-какой? – на лице Питера возникло удивление.
– Есть такая порода диких котов, – объяснил Мартин, – они живут на болотах.
– А ты сам их видел? – теперь уже Николаса распирало от любопытства.
– Однажды по настоянию лекаря моей матушки, у которой была почечная болезнь, я отправился на болото за пиявками. Я насобирал их целую банку и уже собирался возвращаться, как вдруг столкнулся в камышах с огромным пятнистым котом. Он уставился на меня в упор своими голодными глазищами. По счастью, со мной был длинный щуп, который я прихватил, чтобы не увязнуть в болоте. Со всего размаху я ударил им по воде несколько раз, и зверь скрылся в камышах. Больше я нигде таких