да и без денег, честно говоря… или в каких-нибудь госструктурах, ментов учить. Другим оно сейчас не особо нужно, везде сплошное дзю-до… – она усмехнулась. – То есть мне самбо много дало, но дальше я себя в нем не вижу. А в институте работать, новую систему разрабатывать – времена не те, этим не прокормишься. В общем, это увлечение, а жить надо чем-то другим.
– Хым. Ну да, танцами сейчас в принципе можно заработать. А на какие ты хочешь?
– Современные, но не совсем. Знаешь, что-нибудь на основе рок-н-ролла, сложное и динамичное. Совсем современные я не люблю, они уже какие-то… попсовые. Что за танец, который за пять занятий можно освоить? А рок-н-ролл мы тут с одним парнем танцевали на его днюхе, так классно оторвались! – Леночкины глаза заблестели. – У него потолки высокие в квартире, так он меня крутил и кидал как надо, я аж визжала… А там была тренерша из одной студии, вот она потом подошла ко мне, поговорили. Я к ней сходила на занятия, посмотрела, попробовала… тяжело, конечно, но мне ж не привыкать. А так – классно, такой драйв… Она обещала и рекомендацию дать в академию, она сама там училась. Я с ними списалась по «мылу», видео послала, там же в студии меня записали. Они ответили – приезжайте, скорее всего, возьмем. Вот так.
– Офигеть. – Костик смотрел восхищенно. – Правда, классно, Шу. Я ж видел, ты обалденно танцуешь. Здорово, слушай… А Ромик как?
Девчонка глянула непонимающе:
– А что Ромка?
– Ну… Как бы, танцы – мужики, там… поклонники… Ревновать не будет?
В ответном взгляде сверкнуло изумленное веселье:
– Коськ, да ты что? Как будто у нас в секции сплошные девчонки! Я вообще-то сейчас одна на всю группу, на шесть парней! А в танцах, наоборот, кстати, так что уж с этим проблем не будет. А для поклонников – самбо, если слишком настойчивые, – она подмигнула.
– А, ну сорри. Я ж не знал. Вернее, знал, но не подумал. Как у вас вообще с Ромкой?
Веселье разом угасло.
– Да как… Непросто, конечно. Ругаемся часто. Когда вместе живешь, вылезает всякое, конфликты из-за выеденного яйца. Мы же еще дети совсем. Потом миримся, потом опять начинаем… я, в основном…
Грустные глаза были у Леночки в этот момент. Настолько неожиданно грустные, что Костик не удержался.
– Шу? А ты его… до сих пор любишь?
Девочка чуть заметно ссутулилась и поникла.
– Люблю, Коська. В том-то и дело.
Костик смотрел непонимающе, но подруга шагала молча. Потом снова заговорила, медленно и негромко:
– Понимаешь, как? Мне много чего в нем не нравится, раздражает, но когда он домой приходит – я просто… ну… забываю про все. Прощаю ему вообще все, понимаешь? Буквально носки ему готова стирать. Если он не появляется несколько дней, у меня депрессия. На выездах звоню ему каждый день, говорим по полчаса иногда, и все равно изо всех сил приходится себя держать, чтобы не расклеиться. Он, конечно, меня тоже любит, все делает, и по дому, и цветы мне дарит, и с мамой моей они душа в душу живут. Папа его недолюбливает,