но сил не хватило. – Эта порция для вас.
Элейн заморгала от растерянности перед подобной щедростью.
– Благодарю, я сейчас.
Манон ушла, предоставив Элейн обустраиваться. Открыв коробку, она в самом деле обнаружила свою одежду – ту, что осталась с эпохи до введения карточек, выцветшую, изношенную. Но все-таки возможность положить и повесить ее в шкаф, а не пихать в мешок, словно бездомный бродяга, доставила Элейн огромное удовольствие.
Направляясь на кухню, она помедлила в гостиной, чтобы взглянуть на фотографии на пианино. С большинства снимков на Элейн с улыбкой смотрели мужчина и женщина, на нескольких она заметила малыша с ямочками на щеках и темным ежиком волос. Не с первого взгляда Элейн признала Манон в женщине на фото: та была полнее, но самое главное – широко улыбалась, и глаза ее искрились радостью.
В прежние времена Элейн расспросила бы о мужчине и малыше, о том, куда они пропали, и почему хозяйка живет одна. Но подобные разговоры остались в прошлом: сейчас чем меньше она знала о тех, кто ее приютил, тем лучше.
Элейн выпрямилась и прошла на кухню, где Манон поставила перед ней тарелку с двумя жирными колбасками с чечевицей, несколькими вареными клубнями топинамбура и тонким ломтем хлеба – настоящий пир. Элейн съела все, кроме хлеба – но не потому, что наелась, а потому что хотела приберечь его для Жозефа. Она не знала, получает он ее посылки или нет, но дело того стоило.
Теперь она постоянно думала о муже – то переживала, как долго его еще будут держать в тюрьме, то предвкушала их встречу. Даже забравшись в постель с пышными подушками и укрывшись тяжелым одеялом, она стыдила себя за то, что наслаждается подобными удобствами, в то время как Жозеф мучается в тюрьме.
Дениз заявила, что Элейн еще не получила должной подготовки, чтобы организовать его освобождение. К сожалению, с этим нельзя было поспорить – но зато такая подготовка имелась у Этьена. Поэтому Элейн решила – как только она закончит задание, которое ей назначат на завтра, она отправится к Этьену и потребует сделать все, что в его силах, чтобы ускорить освобождение мужа. И если понадобится, сама придет на помощь.
Глава седьмая
Ава
Но ПНЗГ за Авой так и не пришли, сосед тоже не вернулся. Следующий день перетек в неделю, и еще одну, и еще, а в квартире напротив, к сожалению, так никто и не появлялся.
Этим утром солнце поглаживало своими лучами закрытые ставни, и его сияние просачивалось сквозь трещинки в дереве, чтобы сообщить Аве о наступлении нового дня. Еще даже толком не одевшись, она прокралась ко входной двери и, как обычно, посмотрела в глазок и прислушалась. Но из квартиры напротив по-прежнему не доносилось ни звука.
Аве ужасно хотелось навести справки о соседе, но тогда раскрылось бы, что его арестовали из-за ее беспечности – что наверняка порадовало бы мистер Симса, – и поэтому она держала язык за зубами. За прошедшие недели отношение мистера Симса к Аве ничуть не смягчилось, даже после того, как она разобралась, какие именно издания