списывала на вступительных экзаменах, потому что тебе было не до учебы и ты была недостаточно умна, чтобы постараться. Ты позволила своему парню снять себя на видео в постели, потому что он-де сказал, что хочет забрать частичку тебя с собой за границу. Потом ты заставила папу отрезать частичку его сердца. Ты так отчаянно хотела быть номером один в глазах нашего отца, что согласилась заключить союз с сыном его самого заклятого врага, хотя тебя никто об этом не просил. Ты осознала свою ошибку уже после подписания брачного контракта. И ты сбежала от этого придурка, прекрасно зная, что теперь ты принадлежишь ему. Буквально. Он, черт возьми, купил тебя, Бостон!
Слезы застилают ее глаза, а у меня жжет горло. Я ненавижу это.
Ненавижу, когда она плачет.
Отпускаю ее, и она драматично падает на землю, безудержно кашляя и потирая покрасневшую кожу.
– Не плачь. Ты сама сделала это с собой.
Она кивает, глядя куда угодно, только не на меня.
– Не все могут быть эмоциональными зомби, Коко.
– Хорошо, что одна из нас может, иначе мы обе были бы ослеплены Баленсиагой, не так ли?
Мгновение мы пристально смотрим друг на друга, и я отмечаю ее красоту – кожа у нее стала еще светлее, щеки впали еще больше. Она снова делает это – превращает еду во врага. Ведет войну со своим телом, чтобы подчинить мозг.
– Я попросила отца отправить тебя обратно, но он боится, что, если он сделает это, они вернут тебя к нам в коробке по частям. Чего вы двое, похоже, не понимаете, так это того, что твой побег от них дал им полное право так сделать. И теперь отцу грозит поплатиться головой. Они не позволят оскорбить свою семью. – Я сглатываю желчь, угрожающую подступить к горлу, потому что правда обжигает мой язык, как кислота, и добавляю: – Но и я не позволю оскорбить нашу.
На ее лице появляется облегчение, и она тянется ко мне, но тут же подавляет в себе этот порыв.
– Я могу вернуться в Грейсон Мэнор? – шепчет она.
– Я должна получить одобрение девочек и встретиться с Келвином, чтобы поговорить о том, как это может повлиять на наши дела, если последствия наступят быстрее, чем ожидается. – Она отводит взгляд, чувство вины давит ей на плечи. – Также неплохо было бы обсудить все с Дамиано, поскольку это касается и его. Он одобрил приезд младшей сестры твоего, эм-м, жениха. Ты знала об этом?
Ее зрачки расширяются.
– Она уже здесь?
– Она заканчивает семестр в Париже. Приезжает в следующем.
Бостон растерянно кивает.
Мой взгляд падает на ее точеные руки, на гибкое тело – идеальная балерина. Если, конечно, балерина может быть такой сукой.
На самом деле она не безнадежна. Ну, не больше, чем все мы бываем, когда на нас давят, но она устроила еще то дерьмо, так что определение «сука» уместно. Честно говоря, она самая добрая из нас двоих. Понимающая и заботливая. Но все это делает ее слабее в том смысле, в каком наследница Райо Ревено быть не должна.
– Тебя не было три месяца. Ты занималась?
В ответ на меня смотрят затравленные глаза.
– Нет.
– А