на величавом стане,
С Агнесою, под вечер, без труда,
Ведя беседу, прибыла туда.
Монах, не потерявший их следа,
Монах, исполнен злобы и нечестья,
Подходит к стенам мирного поместья.
Как волк, которым бедная овца
Была обглодана не до конца,
Стуча зубами и сверкая взором,
Вокруг овчарни крадется дозором,
Так этот англичанин, поп и вор
(В душе пылает похоть, алчен взор),
Отыскивал, блуждая ночью темной,
Добычу, отнятую у него.
Звонит, вопит он. Слуги одного
Увидев гостя, грузный и огромный
Сейчас же поднимают мост подъемный,
И духовник Шандоса, поражен,
Цепей тяжелых слышит гулкий звон;
Подъемный мост на воздух вознесен.
При этом зрелище – судите сами,
Кто стал божиться? Гнусный духовник.
Он бесновался, он махал руками,
Хотел кричать, но в горле замер крик.
Нередко наблюдаем мы в окошко,
Как, пробираясь между черепиц,
Пытается из голубятни кошка
Достать когтистой лапкой милых птиц.
Она глядит свирепо, и с испугу
Бедняжки жмутся в глубине друг к другу.
Монах еще сильнее был смущен,
Когда под деревом заметил он
Красавца с золотыми волосами,
С отважным взглядом, с черными бровями,
С пушком на подбородке, в цвете сил,
Блистающего красотою смелой
И молодостью, розовой и белой.
То был Амур, или, верней, то был
Прекрасный паж: Монроз осиротелый
Искал предмет своей любви день целый.
Блуждая так, он в монастырь попал.
Его улыбка всех сестер пленила,
Он был ничуть не хуже Гавриила,
Который их с небес благословлял.
И каждая при взгляде на Монроза
Краснела, точно молодая роза,
Шепча: «Зачем он не пришел в тот час,
Господь, когда насиловали нас!»
Все окружили юношу зараз,
И вот, узнав, что ищет он Агнесу,
Игуменья коня ему дает
И провожатого, чтоб он по лесу
Напрасно не плутал и без хлопот
Доехал до Кютандровых ворот.
Монроз спешит и видит, подъезжая,
Стоящего у моста негодяя.
Тут, злобою и радостью пылая,
Кричит он: «А! Так это ты, подлец!
Клянусь Шандосом и святою мессой,
Нет, более того, клянусь Агнесой,
Что будешь ты наказан наконец».
Монах отчаянный не отвечает,
Рука его от ярости дрожит.
Берет он пистолет{208}, курок спускает:
Бац! Порох вспыхивает и блестит,
Шальная пуля наугад летит,
Но направляемый рукой заблудшей –
Из выстрелов, конечно, самый худший.
Паж метко целится и сразу – хлоп
Ужасного монаха в медный лоб,
Где подлых замыслов была обитель.
Тот падает. Прекрасный