.

знать, кем был осел тот странный,

      Подставивший крестец свой для Иоанны{58}:

      Об этом я потом упомяну,

      Пока же я тебя предупреждаю,

      Что тот осел довольно близок к раю.

      Уже Иоанна на осле верхом,

      Уже Денис подхвачен вновь лучом

      И за девицей поспешает следом

      Приуготовить короля к победам.

      То иноходью шествует осел,

      То в небесах несется, как орел.

      Монах, как прежде, полный сладострастья,

      Оправившись от своего несчастья,

      Погонщика, посредством тайных сил,

      Без промедленья в мула обратил,

      Верхом садится, шпорит неустанно.

      Клянется всюду гнаться за Иоанной.

      Погонщик мулов и отныне мул

      Под ним рванулся и вперед скакнул;

      И дух из грубого такого теста

      Едва заметил перемену места.

      Иоанна и Денис стремятся в Тур,

      Где держит короля в цепях Амур.

      Когда настала ночь, под Орлеаном

      Пришлось им проезжать британским станом.

      Британцы, сильно пьющие досель,

      Храпели, просыпая тяжкий хмель;

      Прислуга, караул – все было пьяно.

      Не слышалось ни труб, ни барабана:

      Тот, вовсе голый, лег в шатре своем,

      А этот распластался над пажом.

      И вот святитель, в справедливом гневе,

      Такую речь нашептывает Деве:

      «Наверное о Нисе знаешь ты{59},

      Который под покровом темноты,

      Сопутствуем любезным Эвриалом,

      Уснувших рутулов разил кинжалом.

      И так же Рес могучий был сражен{60}

      В ту ночь, когда отважный сын Тидея,

      Союзником имея Одиссея,

      Преобразил, не повстречав препон,

      Спокойный сон троянцев в вечный сон.

      Ты можешь ту же одержать победу.

      Пойдешь ли ты по доблестному следу?»

      Иоанна молвит: «Прекратим беседу;

      Нет, низкой доблесть стала бы моя,

      Когда бы спящих убивала я».

      Так говоря, Иоанна видит рядом

      Шатер, залитый лунным серебром,

      Рисующийся восхищенным взглядам

      По меньшей мере княжеским шатром.

      У входа – бочки с дорогим вином.

      Она хватает кубок превеликий,

      Закусывает жирным пирогом

      И чокается с дивным стариком

      За здравие французского владыки.

      Хозяином шатра был Жан Шандос{61}.

      Великий воин спал, задравши нос.

      Иоанна похищает меч у бритта

      И пышные штаны из аксамита.

      Так некогда Давид, к его беде

      Царя Саула встретив{62} кое-где,

      Не захотел закрыть царевы вежды,

      А только вырезал кусок одежды

      И показал вельможам тех сторон,

      Что мог бы сделать, но не сделал он.

      Шандосов паж спал тут же безмятежно,

      Четырнадцатилетний, милый, нежный,

      Он спал ничком. Была обнажена,

      Как у Амура,