поранил руку о лезвие одного из мечей. Он отодвинулся, зажал царапину на внешней стороне ладони.
– Все мое детство было сплошным кошмаром. Мои родители решили, что дружба с наследником – отличный шанс для меня. Я постоянно приходил и говорил, что больше не могу! Не выдерживаю! И они раз за разом повторяли, что мне показалось, все не так плохо, надо потерпеть! Я забыл, где настоящий я, а где подделка. Постоянно… постоянно нам попадало из-за тебя! Из-за твоих амбиций! Ты ничего не замечал! Мы для тебя были просто свитой. Друзья твоего брата правда были его друзьями, мы же для тебя – инструментами. Когда тебе нужно было куда-то подняться, ты не искал лестницу и не тащил стул, ты приказывал подсадить! Встать на четвереньки! Ты постоянно меня использовал. А теперь спрашиваешь, что случилось? Детство кончилось, а ты даже не подумал, что за это время могло что-то измениться. Ты до сих пор считаешь, что все было в порядке, что так можно было себя вести?!
Лин Ху молчал, поджав губы. Да, часто им троим влетало за планы, которые придумывал один Лин Ху. Как-то их выпороли и заперли в сарае на ночь без ужина. Не взяли на соревнования, потому что Лин Ху что-то устроил. Друзья помогали расстроить первую помолвку брата, им тогда тоже влетело. Больше всего, конечно, Лин Ху, но и им тоже. Но ведь все это было в детстве, это были игры, они проверяли границы дозволенного и получали от взрослых, когда их ловили. Лин Ху никогда не думал об этом как о чем-то страшном. Он не понимал до сих пор… смотрел на Лю Шэна и хотел спросить, зачем тот врал. Почему не отказывался от его затей? Почему не говорил, что ему неприятно? Потому что Лин Ху был «запасным наследником»? Потому что дружба с ним помогла бы продвижению, а получилось вот так … Юноша и сам начал злиться:
– Я не знал, что ты был лицемером.
– Не тебе говорить про лицемерие, – отозвался все так же спокойно отец. – Тьен Ю, ты всем кажешься таким прекрасным. Часть моего клана все еще почитает тебя как героя, я вынужден был поставить тебе алтарь. Я надеялся, что, поставленный при жизни, он отразится на твоем здоровье, но ты все еще жив… Ты очень хорошо притворялся. Ты обманул даже самых близких людей. Но не нас. Говоришь, хотел увидеть брата? Брата и младенца-наследника? Насколько я помню, а память у меня отличная, когда тебе впервые сказали, что наследник и будущий глава клана – твой старший брат, а не ты, ты от злости разбил стол и долго кричал.
Лин Ху удивленно смотрел на отца, пытаясь понять, серьезно ли тот говорит. Ошарашенно напомнил:
– Мне было пять…
– Я думал, ты будешь отрицать, что это было. – Отец выглядел довольным.
– Мне было пять, – с нажимом повторил Лин Ху. Он начинал злиться. Отец хлопнул себя по коленям и в гневе отвернулся, но тут же снова взял себя в руки.
– Тогда ты был честнее, но твои амбиции уже были заметны. Амбиции – это хорошо, но не в том случае, когда они могли навредить твоему брату.
– Я не собирался вредить брату. Даже тогда. – Конечно, настолько хорошо своих намерений он уже не помнил, да и вообще всю эту историю мама рассказывала как смешной случай из детства.