скормить ему кота твоей матери, – прошипел Лю Шэн. Лин Ху пожал плечами, напомнил без особой надежды на понимание:
– Я был ребенком. Не знал, что матери дорог этот кот. Ну, и Шэвей же отказался.
Некоторое время было тихо. Да и во всем доме – тишина. Детского плача тоже не было слышно – скорее всего, брата здесь и не было изначально.
– Я не понимаю, как после всего они тебе все еще верят.
Все это время Лин Ху не шевелясь сидел у стены, чтобы не дать повода напасть. Теперь же начал подниматься – осторожно, без резких движений.
– Можно поверить, что ты был мал. Возможно, тебе повезло и Тьен Син правда не был рад тому браку… Но, Тьен Ю, я не понимаю, как они могут не замечать главного.
– Чего? – спросил Лин Ху, ожидая новой порции бредовых обвинений. Готовился парировать и напомнить отцу, почему тот так зациклился на этой теме. В тот момент, когда Лин Ху встал и начал осторожно выпрямляться, отец чуть ли не с наслаждением бросил:
– Ты убивал людей из своего клана.
Это было больно. И это было правдой. Пятерых – юноша помнил всех. Сейчас в комнате не узнавал никого. Но те лица врезались в память навсегда. Он очень хотел забыть. И хотел, чтобы об этом никогда не узнали. Сейчас он понимал, что скрыть такое можно было бы только одним способом: вырезать начисто весь клан Тьен, да и Фэнг, который с ними воевал.
Оправдывать это убийство тогдашней войной глупо. Он был виноват, и единственным достойным поступком было признать это. Но делать этого Лин Ху не хотел. Он не считал себя плохим. Слова отца лишь подтверждали его правоту. Лин Ху желал брату только счастья и давно отказался от мечты стать главой клана. Еще в детстве, потому что Сина он любил больше, чем свои амбиции.
– Твои нынешние друзья знают? – снова заговорил Лю Шэн. Он рассматривал Лин Ху со смесью интереса и презрения, но ненависти во взгляде уже не было. – Может быть, для них ты очень хороший. Может быть, мне стоит поговорить с ними и объяснить, кого они пригрели.
Лин Ху вздохнул и с удивившим даже его самого спокойствием ответил:
– Конечно знают. Мы три года жили бок о бок. Мы всё друг про друга знаем. И, как видно, они знают меня даже лучше родного отца.
– Ах да, забываю, что ты связался с такими же отбросами, – проворчал отец, помрачнев. Никто со стороны не понимал, что Фа Ханг забыл в их компании. Клан Тьен знал, за что выгнали Лин Ху, про Сяо Тун ходили слухи об огромной неблагодарности и непочтительности, а Фа Ханга упрекнуть было не в чем. Школа Ланфэн, в которой он учился с детства, до сих пор отзывалась о нем как о способном ученике и хорошем заклинателе, но хранила гробовое молчание о причинах его ухода. Ученики думали, что это произошло оттого, что у Ханга было слишком много сил и он не мог с ними совладать. И в целях безопасности его и отправили подальше. В заклинательском мире даже не предполагали, что самым опасным из троих друзей был именно он.
– Я бы не советовал оскорблять моих друзей, – холодно произнес Лин Ху, глядя мимо бывшего друга на отца.
– Ты не в том положении. Мать и брат не простят мне