должное моей честности, а ваше уважение для меня дороже всего на свете.
Де Тревиль был крайне удивлён. Эта проницательность, эта искренность ему хотя и нравились, но ещё не устраняли всех сомнений.
Чем этот молодой человек казался привлекательнее других молодых людей, тем более он был опасен, если бы де Тревиль в нём ошибся.
Однако де Тревиль пожал д’Артаньяну руку и сказал:
– Вы честный малый, но сейчас мне невозможно сделать для вас более того, что я вам обещал. Дом мой всегда открыт для вас, вы можете приходить сюда, когда вам будет угодно, так что постарайтесь воспользоваться счастливым случаем, и я не сомневаюсь, что вы добьётесь того, чего желаете.
– Я понял, господин капитан, – ответил д’Артаньян, – вы хотите подождать, чтобы я оказался достойным этого. Будьте спокойны, – добавил он с фамильярностью гасконца, – вам не придётся долго ждать.
И он поклонился, готовясь уйти, как будто бы всё остальное теперь зависело только от него.
– Подождите же, – сказал де Тревиль, удерживая его, – я обещал вам письмо к начальнику академии. Или вы слишком горды, чтобы принять его, молодой человек?
– Нет, господин капитан, обещаю вам, что с ним не случится того, что с первым письмом. Оно попадёт по назначению, и горе тому, кто захочет отнять его у меня!
Де Тревиль улыбнулся, услышав эти хвастливые слова. Оставив молодого человека у окна, где они разговаривали, он сел за стол, чтобы написать обещанное письмо. Тем временем д’Артаньян, которому нечего было делать, барабанил по стеклу, глядя на мушкетёров, покидавших двор один за другим, и провожал их взглядом, пока они не исчезли за углом улицы.
Де Тревиль, написав письмо, запечатал его и подошёл к молодому человеку, чтобы вручить ему. Но в это мгновение, когда д’Артаньян протянул руку, чтобы взять письмо, Тревиль, к немалому своему удивлению, увидел, что его протеже вздрогнул, побагровел от гнева и бросился вон из кабинета, крича:
– А, чёрт возьми! На этот раз он не уйдёт от меня!
– Кто такой? – спросил де Тревиль.
– Мой вор! – вскричал д’Артаньян. – А, предатель!
И он стремительно выбежал вон.
– Сумасшедший! – проворчал де Тревиль. – Если только это не ловкий способ улизнуть, видя, что его затея не удалась.
Глава IV
Плечо Атоса, перевязь Портоса и платок Арамиса
Д’Артаньян, взбешённый, в три скачка промчался через приёмную, бросился на лестницу, по которой собирался сбежать опрометью, на всём лету столкнулся с мушкетёром, выходившим от де Тревиля из боковых дверей, и с размаху так врезался головой в его плечо, что тот закричал или, вернее, зарычал.
– Простите, – проговорил д’Артаньян, намереваясь бежать дальше, – простите меня, но я тороплюсь.
Не успел он пробежать один пролёт, как чья-то железная рука схватила его за шарф, и он вынужден был остановиться.
– Вы торопитесь! – вскричал мушкетёр, бледный