вы были готовы доверить мне всё: одиночество вашей жизни, печали вашего сердца. Вы опирались на мою руку, вот на эту. Склонив к вам голову, я чувствовал на своём лице прикосновение ваших чудесных волос, и при каждом из этих прикосновений дрожь пробегала по всему моему телу. О королева, королева! Вы не знаете, сколько такое мгновение заключает в себе небесных радостей, райских блаженств! Богатство, славу, все дни, что мне осталось жить, я отдам за такое мгновение, за такую ночь! Потому что в эту ночь, клянусь вам, в эту ночь вы любили меня.
– Да, милорд, возможно, что влияние места, прелесть вечера, обаяние вашего взгляда, эти тысячи обстоятельств, соединяющихся иногда, чтобы погубить женщину, вооружились против меня в тот роковой вечер. Но вы видели, милорд, королева поспешила на помощь к слабой женщине: при первом же слове, которое вы осмелились мне сказать, при первой дерзости, на которую я должна была ответить, я позвала свою служанку.
– О да, да, это правда, и всякая другая любовь, кроме моей, не выдержала бы этого испытания! Но моя любовь вышла из него ещё более пламенной и вечной. Вы думали скрыться от меня, возвратясь в Париж, вы думали, что я не дерзну оставить сокровища, порученное моим государем моему попечению. Ах, что мне все сокровища мира, все короли земли! Неделю спустя я возвратился. На этот раз вам нечего было мне сказать. Я рисковал милостью короля, жизнью, чтобы увидать вас хотя бы на секунду. Я даже не коснулся вашей руки! И вы меня простили, видя мою покорность и раскаяние.
– Да, но клевета воспользовалась всеми этими безумствами, к которым я была непричастна, вы это знаете, милорд. Король, подстрекаемый кардиналом, разгневался страшно. Госпожу Верне удалили, Пютанжа изгнали, госпожа де Шеврёз впала в немилость, и когда вы хотели возвратиться во Францию в качестве посла, то король, вспомните, милорд, сам король тому воспротивился.
– Да. И Франция заплатит войной за отказ своего короля. Я вас не могу больше видеть – в этом случае я хочу, чтобы вы каждый день обо мне слышали. Какая, полагаете вы, была цель экспедиции на остров Ре и союза с протестантами Ла-Рошели, который я подготавливаю? Удовольствие видеть вас! У меня нет надежды с оружием в руках захватить Париж, я это знаю. Но за этой войной последует мир, мир этот потребует уполномоченного, этим уполномоченным буду я. Тогда мне не посмеют отказать в приёме, и я возвращусь в Париж, я увижу вас и буду счастлив хоть на минуту. Конечно, тысячи людей заплатят за моё счастье своими жизнями, но что мне до этого, лишь бы я мог видеть вас! Всё это, может быть, совершенно безрассудно и даже безумно, но, скажите, у какой женщины был обожатель более влюблённый, у какой королевы – слуга более преданный?
– Милорд, милорд, вы для вашей защиты призываете слова, вас самого обвиняющие. Милорд, все эти доказательства любви, которые вы хотите дать мне, почти преступления.
– Потому что вы меня не любите. Если бы вы меня любили, вы бы смотрели на всё другими глазами, если бы вы меня любили, о, если бы вы меня любили, это было бы слишком большим счастьем,