у меня нет привычки придерживать лучшие места для возможных безбилетников. Это, знаешь ли, плохо для бизнеса.
Маркус в ответ молчит, лишь сверлит меня недовольными глазами.
«Будто отшлёпать хочет», – мелькает в голове, и от этой мысли я покрываюсь румянцем. Надо срочно чем-то отвлечься, иначе этот проходимец быстренько поймёт, откуда у меня такая повышенная краснощёкость взялась.
– Рози, а как спалось тебе? Мне кажется, или твой папа наговаривает на моё гостеприимство?
– А мне понравилось, – отвечает девочка, успев запихнуть пару орешков в рот. – Если бы ещё папа не храпел, то я бы точно выспалась.
Я прикрываю рот ладонью в попытке скрыть довольную улыбку, а Маркус изумлённо смотрит на малышку, явно не ожидая от неё такой откровенности.
– Да не храпел я, – выставляя локти на стол и утыкаясь лбом в скрещённые ладони, говорит он. – И вообще, все храпят, когда им неудобно.
К нам подходит Миранда и ставит перед гостями поднос с завтраком. По тому, что лежит на тарелках, я понимаю, что продукты закончатся гораздо быстрее: Мири решила побаловать Рози и Маркуса, отойдя от стандартного меню. По крайней мере, вафли с ягодами и яичница с сосисками подавались у нас очень редко.
Пока эти трое общаются и обмениваются последними новостями, я продолжаю просматривать отчёты. То и дело ловлю на себе взгляды Маркуса. Он смотрит на меня совсем не так, как два года назад. Тогда я была для него влюблённой дурочкой, чувствами которой было легко манипулировать. Которая для него была открытой книгой.
Нет, сейчас в его взгляде сквозит искренний интерес. Будто только сейчас он начал воспринимать меня как ту, с кем надо считаться. А ещё в этом его изучающем прищуре я вижу нечто, чего никогда не было раньше. Так Роди и Дерек, мои стюарды, смотрят на помощниц Миранды – с чисто мужским интересом.
Возможно, два года назад эта информация меня бы взбудоражила, заставила пытаться заслужить ещё большее внимание Фаста. Сейчас же я лишь передёргиваю плечами и вновь выпрямляю спину. Как делаю всегда, когда хочу показать, что всё у меня под контролем.
– Ты посмотри, какая важная гусыня, – смеясь, говорит Миранда. – Нет бы пообщаться, она всё в своих бумагах роется.
– Праздные разговоры не принесут нам денег, Мири, – строго говорю я и закрываю последний отчёт. – Рози, ты когда-нибудь видела момент перехода?
Девочка, секунду назад с упоением уплетающая вторую порцию вафель, тут же отодвигает от себя тарелку и с энтузиазмом смотрит на меня. И молчит, потому что по количеству напиханной за щёки еды может запросто соревноваться с Кропальком. Последний и вовсе счастливо распевает сонные рулады, свернувшись клубком в пустой пиале.
– Понятно, значит, не видела, – усмехаюсь я и смотрю на запястье, где подаренные дядей Рупертом часы подсказывают мне, что очень скоро мы прибудем в Лодброк. – Тогда, если твой папа не против, я украду тебя на пару минут, и мы посмотрим на это действо из кабины машиниста!
– Пап?
– Да