со мной, и от родителей, и от друзей сбежал. «Как-то с тобой хотелось побыть». Так мы с ним и жили потом, совсем не расставались. Не то что с кем встретишь, с тем и проведешь, а целых семь лет. Потрясающе счастливых семь лет…
Мама замолчала и посмотрела в окно. Стало так тихо, что было слышно, как постукивает в стекло ветка березы, растущей прямо под окнами.
Мне нравилось слушать про папу даже то, что я слышала уже много-много раз, но чем забавнее и романтичнее была история, тем жальче становилось маму.
– Игрушки надо достать, – негромко сказала я.
– Да, – она повернула голову к нам. – Данечка, ты не достал?
– Нет, теть Вер. А где они?
– Там же, где елка.
– Я сама, – поднялась с пола я.
– Сиди, пожалуйста, – попросил Даня. – Я справлюсь.
Он встал и забрался на стул.
– Удивительно, Данечка, что Лайма позволяет тебе что-то делать, – заметила мама. – Обычно все сама. Меня бережет, как хрустальную вазу. Даже люстры мыть не дает.
– Правильно, теть Вер, – сказал Даня, передавая мне коробку, чтобы слезть со стула. – Не хватало вам еще люстры мыть.
Я знала, что Даня лукавит. Что, если бы меня не было в комнате, он бы сказал: куда ей с ее ногой люстры мыть? Не хватало еще, чтоб убилась!
Но при мне – только так. Как будто я в самом деле обычный здоровый человек.
Мама поднялась с кресла и стала вместе с нами наряжать елку.
– А это любимый слон Лаймика, – сказала она, вешая на ветку старинного розового слона, уже местами протертого. – Она всегда вешала его так, чтобы снизу была еще одна ветка, чтобы если он упадет, то зацепится.
– Для меня все игрушки одинаковые, – ответила я.
– Да брось, я тоже помню, что ты его любила, – отозвался Даня.
Я промолчала.
Все раз за разом каждый год. Та же елка. Те же игрушки. То же ощущение, что сейчас закончится что-то старое, начнется новое, что-то вот-вот поменяется.
Но все то же разочарование.
Даня обмотал вокруг елки гирлянду, включил ее и будто зажегся сам.
– Красота, – оценил он.
– Рады, что вы воспользовались нашим сервисом развлечений, – с серьезным лицом сказала я. – Приходите еще.
– Поздно уже. – Мама взглянула на часы. Мы с Даней тоже повернули к ним лица. Половина двенадцатого. – Ты, Данечка, может, у нас останешься?
– Ну что ты, мам? – ответила я за него. – У Дани, наверное, люкс в «Компасе» простаивает. Зачем ему наша берлога?
«Компас» – самый роскошный отель в нашем городе. Если вдруг сюда приезжают какие-то знаменитости или просто богатые люди – не всегда понятно зачем, – радушный Улинск открывает перед ними стеклянные с позолотой двери «Компаса», зная, что так точно не навлечет на себя гнев и позор.
Даня посмотрел на меня, склонив голову набок.
– Мне всегда нравилась ваша берлога, – сказал он. – И я с радостью останусь.
Глава 5
Я