к новая главе, о которой Тома и Поля так мечтали. Они хотели жить в Израиле, среди его яркого солнца и редких дождей. Однако я понимал, каким неслышным эхом пролетали мои слова для сестры: расставаться с близким человеком тяжело в любом случае – встретитесь вы скоро или уже никогда, расстаетесь хорошо или же с тяжестью на душе.
Когда мы опустошили бутылки воды, я поднялся первым. Тома передала мне поводок собаки, а сама взяла переноску. В руках у каждого было по еще и небольшому чемодану. Мы обогнули ряд кресел и направились к воротам, открывавшим последнюю часть нашей дороги – дороги в Израиль. Длинные арабские платья, короткие футболки и шорты – все смешалось, на полу лежали ожидавшие странники, висели на перилах дети, за стеклянными стенами взлетали самолеты.
Сотрудники нашей авиакомпании уже ждали нас. Они установили четыре стола для осмотра вещей – по паре друг напротив друга. Перед ними выстроились две очереди – из мужчин и женщин, и мы с Томой разделились.
Когда меня пригласили к осмотру, я закинул свой чемодан на стол. Высокий загорелый израильтянин в аккуратно выглаженной форме коснулся его руками в белых перчатках и расстегнул молнию. Наружу смущенно выглянули мои черные кроссовки, теплый клетчатый свитер, зарядные устройства, недочитанная книга. Ничего подозрительного – обычные вещи обычного путешественника, и меня жестом пригласили отойти в сторону, разуться и расставить руки в стороны. По телу, от плеч до пяток, сверху вниз, слегка касаясь, проскользнули чужие руки. Когда досмотр закончился, я забрал чемодан и прошел в зону ожидания.
Подошла очередь моей Томы. Она ловко забросила свой чемодан на стол и гордо продемонстрировала путешествующего с ней питомца. Марс вызвал довольную ухмылку у невысокой девушки, что в свою очередь обрадовало и Тому. Она гордилась тем, какое впечатление производил на прохожих ее шелковистый друг.
– У него редкий окрас, – часто хвасталась Тома. – Черное тельце и белые лапки в крапинку – как у далматина.
Тома любила Марса, словно ребенка, а он ни секунды не мог прожить вдали от нее. Кстати, в Израиле эту парочку ждала не только Поля, но и еще один пес – рыжий Джордж. Удивительно, но эти два совершенно не похожих друг на друга четвероногих подружились и поделили между собой своих хозяек – Марс был привязан к Томе, а Джордж любил Полину.
Вспоминая многочисленные забавные моменты, связанные с питомцами моей сестры, я и не заметил, как преодолел проверку билетов, прошел по качающемуся телескопическому трапу и оказался в салоне самолета.
– Ну что замер, Ян? – спросила меня Тома, подталкивая вперед.
Я почувствовал на себе любопытные взгляды – другие пассажиры уже заняли свои места. Их лица отличались от тех, что я привык видеть в своей стране; из-за череды цепляющихся друг за друга событий, происходящих за последние годы в мире, я давно не пересекал границу России.
Меня всегда удивляло: откуда в нас рождается то интуитивное ощущение другой культуры, которое охватывает, стоит лишь только взглянуть на человека. Это странное