смола анчаруина?
Тоскунел побледнел. Он прекрасно знал о свойствах и этого страшного дерева, его корней и его смолы. А ещё парню было известно, что все это – не миф, не выдумка, а реальность. От этой смолы погиб его лучший друг. Бедный Орайн, он мечтал сотворить эликсир счастья, а добился лишь мгновенной гибели.
Позднее, сопоставив факты, маркграфу удалось без труда понять, что же произошло на самом деле. Трое неизвестных умудрились незаметно пробраться в сад и занять ключевые позиции. Четвертый, так и не опознанный, подсыпал Тоскунелу снотворного в бокал с вином. Видимо, этим наемникам хотелось все обставить как несчастный случай. Отравление мигом бы распознали лекари, а снотворное, разбавленное приостеринским вином не оставляет в организме никаких следов. Иголки же, которыми плевался один из убийц, были пропитаны смолой анчаруина, которая, при попадании на кожу, вызывает приток крови к сердцу. Результат всегда один: инфаркт. Тут и придраться-то не к чему. Яда-то в крови нет…
Впрочем, если вылить яд на кожу, а не вводить его внутрь, эффект будет другим. Тело обуглится. Именно поэтому они пулялись иглами.
Глава 8. «Скрижали»
Тоскунел проснулся от собственного крика. Смятая простыня была насквозь мокрою, а на наволочке остались три желтые полосы. Подскочив на кровати, парень несколько мгновений не мог различить, где уже закончился кошмар, и наступила тревожная гэдориэльская ночь. Сны и реальность оказались в чем-то схожи. Нет, не темнотою, а ощущением надвигающейся беды. Предчувствие гибели висело в воздухе туманными клубами, оно было разлито, точно запахи. Оно проникало всюду и все пропитывало собою.
Тряхнув головою, Тоскунел наконец-то осознал, что он не в чуждом подземелье, а в собственном особняке. И никто не гонится по его пятам, и не горят во мраке кровавые зрачки, и нет людей с отравленными стрелами.
Подойдя к окну, выглянув на пустынную площадь, маркграф заметил там шатание чьих-то теней. «Воры или убийцы». – мрачно подумал Тоскунел и вздохнул. Он был уверен в своей охране, но, после всего происшедшего накануне, страх вползал-таки в душу змеею.
Появление Ихтиса в Гэдориэле полностью вывело маркграфа из состояния прострации и тупого равнодушия. Этот ведьмак принес с собою интриги, покушения, дымку тайны; но именно он, одним своим видом, будил желание жить и бороться. Было в этом мужчине что-то колдовское, подчиняющее его воле.
И вот теперь, очнувшись от очередного кошмара, Тоскунел мигом припомнил все пророчества Ихтиса. От этого противно заныло под ложечкой, а во рту появился привкус соли.
Да, темные силы, основавшиеся на Хордоре, вполне могли найти любого человека и раздавить его. Тут уж не поможет ни эльфийская кровь, ни знание последних заклятий гоблинов. Что ж, вполне могло быть, что Слуги Ночи не были отринуты богами и сами превращались во всемогущих владык.
Уж кто-кто, а Тоскунел прекрасно знал, что видимый враг – всегда менее опасен. Последние полгода жизни