Рыцарь Красного Единорога. – представила Тоскунела графиня. – Прошу любить и жаловать мою племянницу Гэлимадоэ. Будьте защитником этого юного создания. Ведь девушки так нуждаются во внимании.
– Всегда рад служить и вам, графиня, и вам, Гэлимадоэ. Как истинный рыцарь клянусь не оставлять вас в беде и горестях. – легко произнес стандартную фразу маркграф, и поцеловал руки Лэйк и герцогине.
И все бы хорошо, да покраснел и слишком долго не мог отпустить тонкие пальчики Гэлимадоэ. Дамы это заметили и зашушукались. Нейтли даже отвернулась, делая вид, что смотрит в окно.
А сама герцогиня Зариэльская чуть приподняла бровь и вопросительно глянула на Тоскунела.
И начался бал.
Глава 4. Бал
– Как вы хорошо ведёте. – томно прошептала Нейтли, склоняя голову на плечо Тоскунела. – Так бы всю жизнь и танцевала с вами. А эти молодые рыцари, понаехавшие отовсюду, лишь наступают на ноги и сопят. Слова сказать не могут.
– Не будьте так жестоки к цвету дворянства. – любезно улыбнулся маркграф. – Молодость быстро учится.
– Ах! – тихо воскликнула девушка и, как бы невзначай, прижалась к своему кавалеру.
Тоскунел почувствовал мягкое, податливое женское тело. Запах духов вскружил ему голову. «Что-то я делаю не так». – понял маркграф, но молодость брала своё. И княгиня почувствовала это. Она праздновала победу.
Этикет в подобных случаях требовал извинений. И Тоскунел пробормотал что-то невнятное.
– Ну что вы. – горячо прошептала Нейтли. – Коснуться такого мужчины, истинного рыцаря, в этом нет ничего зазорного для дамы.
Маркграф покраснел. Он уже понял, что вечер испорчен. Ну не идти же, в самом деле, после танца к Гэлимадоэ. Это просто глупо. Кто они друг другу?
С другой стороны, он только что скомпрометировал княжну. Это даже занятно. Флирт – хорошее развлечение от скуки. Немного ревности, немного обид – и любовь запылает в женском сердце, как пожар. Тут главное не перегнуть, дать понять, что вовсе не влюблен в Нейтли. Да, такова светская жизнь: в ней нет прямых путей, зато столько подводных течений!
Музыка стихла. Настало время выпить бокал-другой, посплетничать, выйти на балкон, в конце концов. Перерыв между танцами был небольшой, но за это время опытные дамы успевали обсудить, кто кому состроил глазки, а мамаши тащили своих дочек представлять их молодым повесам.
Тоскунел был женихом видным. Он заметил, как оживляются дамы, как они со своими дочками пробираются поближе. В конце концов, маркграфы на балы отрядами не ходят, тем более, молодые и свободные. Только вот отчего-то развлекать девушек ему совсем не хотелось.
Нейтли не собиралась покидать своего вынужденного ухажера. Она щебетала о том, как маркграф изящно ведет в танце. Мол, подруги не передали ей и половины того очарования, того высокого духовного наслаждения, что может подарить искусный танцор. Лесть её была тонкой, и покинуть её в момент этих