назначил? Чего он нами командует? – удивлялись епископы и архимандриты.
Но торжество Митяя продолжалось недолго. Вскоре в Москву с большой помпой въехал Киприан, тоже одетый в клобук митрополита, и в подтверждении своего сана стал показывать всем соответствующие документы патриаршего собора в Византии.
Два митрополита случайно встретились на улице и устроили потасовку.
Несмотря на то, что виноваты были обе стороны, а очевидцы драки прямо указывали, что зачинщиком был Митяй, который к тому же был в состоянии сильного алкогольного опьянения, арестовали одного Киприана.
Незадачливого митрополита продержали некоторое время под замком, а затем депортировали в Литву. Униженный и оскорбленный Киприан отправился в Киев, откуда стал посылать проклятия (анафемы) князю Дмитрию.
Несмотря на поражение своего конкурента, Митяй все равно не мог чувствовать себя спокойно. Мало того, что Византия молчала по поводу его посвящения в сан митрополита, так еще один из друзей Киприана, Суздальский епископ Дионисий, написал патриарху донос о его самозванстве.
Князь Дмитрий решил отправить своего ставленника в Константинополь, чтобы попытаться договориться.
– В Византии тебе потребуются деньги на взятку! – инструктировал князь своего протеже. – Денег нужно много, очень много, сколько я сам не знаю. Цену объявит патриарх. Не торгуйся и не скупись! Вот тебе золото, вот серебро. А вот это самое главное: хартии с моей собственной печатью! Хартии пустые. Можешь в них писать, чего хочешь. Хочешь от моего имени напиши благодарность патриарху, а хочешь заемное письмо ростовщику. Я тебе доверяю, но и ты меня не подведи. Жду тебя назад митрополитом Всея Руси.
Митяй отправился в путь, и больше его никто не видел.
Как раз в это время (1380 год) произошла Куликовская битва (о ней мы поговорим в следующей главе). По идее русские войска должен был благословить митрополит, однако такового не оказалась на месте (хотя совсем недавно их было целых два). Пришлось обращаться за благословлением к священнику рангом пониже, игумену Троице-Сергиева монастыря Сергию Радонежскому.
Когда радость от победы на Куликовом поле немного улеглась, в душу Дмитрия Донского стали закрадываться сомнения
– Куда запропастился чертов Митяй? – все чаще думал он. – Сколько месяцев от него ни слуху, ни духу! Живет, небось, где-нибудь на мои денежки. Зачем я только дал ему свои хартии? Теперь этот алкаш может записать любую сумму на мой счет! Прав все-таки был покойный митрополит Алексий, что нельзя слепо доверять случайным собутыльникам!
Князь Дмитрий уже совсем потерял всякую надежду увидеть Митяя, а вместе с ним свои денежки, как вдруг прошел слух, что посольство возвращается из Константинополя.
Вскоре в Кремль шумной толпой ввалились веселые и загоревшие на юге священники из делегации Митяя. От них пахло морем, дорогим вином и женщинами.
То, что они рассказали, повергло Донского