который скачал приложение в источнике и парю сочный Enigma».
Фото лежащей на шезлонге таксы в солнечных очках.
Двенадцать. Лёша видел эту рекламу двенадцать раз, каждый раз он попадался – всматривался в картинку из-за её внешней похожести на обычный мем.
Издевательски эта реклама мелькнула ещё четыре раза подряд. Уже раздражённый продолжил листать в поисках хоть чего-то смешного или хотя бы «прикольного». Набрёл на другое: его уже теперь бывшая одноклассница Юля Комарова, та самая, которую он хотел звать погулять после выпускного, выложила селфи с Питерской достопримечательностью на фоне. «Она очень красивая, я бы её…» и «Когда она в Питер-то успела?» – две мысли. Вторая была проездом и не задержалась. А вот первая мысль затянула, да так, что Лёша перешёл на «сайт для взрослых» (не «Госуслуги»).
Уже в процессе Лёша остановился из-за звонка в дверь. Посмотрел на часы. Родителям было ещё рано возвращаться. Закрыл порно-сайт, покрался к двери. Проходя мимо кухни, остолбенел: сумерки! Когда Лёша смотрел в окно в прошлый раз, было ещё светло, – по его ощущениям не прошло и часа, – улица уже готовилась к ночной прохладе! Лёша в замешательстве глянул в тёмное, как пучина, небо и застыл. Стоял так с приоткрытым ртом, пока его не дёрнуло от очередного звонка в дверь.
Дошёл до прихожей. Не включая свет, потянулся к ручке. Посмотрел в глазок. В последний момент остановил свою руку отпирать дверь. За ней четверо: один полустарый, лысый и толстый, а остальные грозные и в балаклавах.
Стук сердца, резкий вдох, одёрнул, как от боли. Облизало холодом с ног до груди. Попятился. Дрожащие пальцы. Слабость. Беззвучное паническое многократное «бля» шёпотом. Лёша отходил. Не отрываясь следил за дверью.
Врезался спиной во что-то большое. Чуть не вскрикнул – сдержался. Обернулся. За спиной Лёши стоял двухметровый культурист в чёрном спортивном костюме. Лица Лёша не разглядел, но понял сразу – голова культуриста едва не касалась потолка.
Мощная рука развернула Лёшину голову обратно к двери и осталась держать затылок. Мышечное напряжение – крутящее нытьё в ногах. Распирание в груди – ритмичные толчки за рёбрами. Если бы было куда, Лёша рванул бы быстро и надолго.
– Чё встал? – очень низкий голос из-за спины, – открывай дверь, дрочила.
Не мог ослушаться. По ощущениям, переросток мог рукой смять Лёшин череп без особого усилия. Два с половиной неуверенных шага к двери. Культурист сделал всего один. Продолжал держать его за голову.
Остановился, потому что вспомнил о людях за дверью. Тремор.
– Открывай, а то я тебе трясучки сломаю нахер.
Культурист так рыкнул басом с потолка, у Лёши словно хребет медленно перевернулся в горле. Не мог ослушаться. Открыл дверь.
Полоса света с подъезда. Расширилась. Толстяк, трое в балаклавах. Голова толстяка была вся в складках, одна из них была зубастая – довольный оскал. На нём были подчёркивающая пузо кожаная