нервах.
На одиннадцатой неделе она делает УЗИ и с изумлением узнает, что ее тяга к коллективу получила отклик: она ждет двойню.
В конце концов она решается сообщить об этом отцу. Тот сначала не верит своим ушам, а потом заявляет:
– Ты не могла бы доставить мне большей радости: я стану дедушкой, причем сразу дважды!
– Послушай, папа, мне всего восемнадцать лет, я студентка, еще не начала сама зарабатывать на жизнь и не представляю себя матерью, тем более матерью двух детей.
– Не волнуйся, переедешь сюда, я найму нянек, детьми займутся они. Я уже придумал для них имена – и для мальчиков, и для девочек.
– Тебе неважно, кто отец?
Руперт берет свою излюбленную сигару, откусывает от нее кончик, выплевывает и с наслаждением закуривает.
– Ну и кто он?
– Тоже студент.
– Прекрасно!
– Он по происхождению абориген.
– Тем лучше. Родятся два красавчика-метиса. Похоже, чем люди разнообразнее, тем крепче здоровье их детей.
Николь поражена невозмутимостью своего отца.
– А ничего, что у нас обоих еще нет работы?
– Когда вы захотите поработать на ранчо, я вас найму.
Беззаботность отца уже начинает ее раздражать.
– Ты, возможно, видишь себя дедушкой, а вот я, увы, не вижу себя матерью.
– Кстати, раз у нас зашла речь об отце, то не считаешь ли ты, что следовало бы узнать и его мнение?
Назавтра Тжампитжинпу приглашают на фамильное ранчо.
– Та это вы – жених моей дочери? – как ни в чем не бывало обращается к нему Руперт О’Коннор.
– Мы познакомились в университете. Я, как и она, изучаю социологию.
Руперт протягивает ему пиво и чокается с ним.
– Социология – это наверняка захватывающе! А скажите, каковы ваши намерения в отношении моей дочери?
– Я люблю ее.
– Вы готовы на ней жениться?
– Это было бы для меня честью! – восклицает, не задумываясь, молодой человек.
Николь не разделяет их воодушевления.
Кухарка приносит огромную индейку, Руперт режет ее на части и кладет на тарелки молодых людей крупные куски. Потом поворачивается к Тжампитжинпе:
– Вы в курсе счастливого известия?
– Нет, я провел несколько дней в дороге, навещал своих дядек, они живут на севере.
– Значит, это мне выпало вас осчастливить: она беременна от вас, причем двойней!
Тжампитжинпа давится и долго не может откашляться.
– Вот-вот, у меня была такая же реакция, – шутит Руперт.
– Вы… вы уверены?
Абориген не решается встретиться взглядом с Николь.
– Она на одиннадцатой неделе, уже сделала УЗИ, на нем видны два зародыша. Думаю, скоро получится разобрать их пол: может, это два мальчика, может, две девочки, а может, мальчик и девочка – то, что французы называют «королевским выбором».
Тжампитжинпа смотрит на Николь. Руперт разражается своим фирменным оглушительным хохотом, молодой человек ему вторит, но без восторга.
– Ну,