больше твердить,
Что с хворью вам прежним уже не быть.
Увы, пришлось нам червя убить,
Чтоб мне голословным больше не слыть.
Зато теперь вас легко убедить!
Джем расхохотался.
– Ну и жуть!
– Это экспромт!
– Уилл, есть такая штука, размер называется… – Смех Джема сменился кашлем.
Уилл подскочил к другу. Джем содрогался всем телом, склонившись над кроватью. На белой простыне расплывались алые пятна.
– Джем…
Джем махнул рукой в сторону шкатулки, стоявшей на тумбочке. Уилл дотянулся до нее, заметив на крышке до боли знакомый рисунок с женщиной, льющей воду из кувшина, – один ее вид был ему противен.
Он открыл шкатулку и замер. Серебристый порошок едва прикрывал деревянное дно. Может, часть его Безмолвные Братья использовали для лечения Джема – этого Уилл не знал. Зато он знал наверняка, что порошка должно было быть намного больше.
– Джем, – обеспокоенно сказал он, – неужели это все, что осталось?
Джем уже не кашлял. У него на губах была кровь. Не в силах пошевелиться, Уилл наблюдал, как его друг промокнул рот рукавом рубашки, и ткань стала алой. Казалось, Джема лихорадило, его бледная кожа горела.
– Уилл, – тихо сказал он.
– Два месяца назад, – начал Уилл и тут же понял, что неосознанно повышает голос, и сдержался. – Два месяца назад я купил столько инь-феня, что его должно было хватить на год.
В печальном взгляде Джема был вызов.
– Я стал принимать его чаще.
– Чаще? Насколько?
Джем отвел глаза.
– Я принимал вдвое, а может, и втрое больше.
– Но наркотик убивает тебя! – воскликнул Уилл и, когда Джем ничего не ответил, задал лишь один вопрос: – Зачем?
– Я не хочу жить полужизнью…
– Но так твоя жизнь и до одной пятой не дотянет! – крикнул Уилл.
Он шумно вдохнул. Выражение лица Джема изменилось, и Уиллу пришлось поставить шкатулку обратно на тумбочку, чтобы не швырнуть ее в стену.
Джем выпрямился. Глаза его сверкали.
– Жить – это не просто не умирать, – сказал он. – Посмотри на то, как живешь ты, Уилл. Ты сияешь, как звезда. Прежде я принимал ровно столько наркотика, чтобы поддерживать в себе жизнь, но не чтобы чувствовать себя хорошо. Может, немного больше перед битвами, чтобы прибавилось сил, но в остальное время – полужизнь, серые сумерки жизни…
– Но теперь ты изменил дозировку? Когда? После помолвки? – бушевал Уилл. – Из-за Тесс?
– Ты не можешь ее в этом винить. Это мое решение. Она о нем не знала.
– Она бы хотела, чтобы ты жил, Джеймс…
– Да я ведь не жилец! – Джем вскочил на ноги, его щеки вспыхнули – Уилл никогда еще не видел его таким сердитым. – Я не жилец! Но у меня есть выбор: либо отдавать ей всего себя и сиять ярче звезд, пусть и недолго, либо влачить жалкую полужизнь чуть дольше и все это время мучить ее. Это мой выбор, Уильям, и здесь решать не тебе.
– Может, и мне. Это ведь я покупаю тебе инь-фень…
Джем побледнел.
– Если