возможности беседовать с ним о духовных вопросах, частенько казавшихся неразрешимыми…
Разговоры обо всем на свете. О вещах обыденных, кажущихся элементарными и одновременно сложными. Разговоры спасительные. Их ищут души заблудшие, утратившие всяческие ориентиры. Разговоры воскрешающие. И заблещет огонек, и вернется смысл, и распрямятся плечи…
Однажды, когда я неспешно прогуливался по монастырскому двору, из кельи отца Дорофея вышел человек, видимо, только что исповедовавшийся старцу. По поникшему, растерянному выражению его лица я понял, что душа человека сильно потрясена. Он ищет собеседника, желает поделиться своими сомнениями и раздумьями.
Мы познакомились, заговорили. Сначала на темы нейтральные, как всегда это бывает при первом знакомстве. Оказалось, он приехал из России, а пожаловал к отцу Дорофею с намерением посвятить себя монашескому служению.
– Чувствую, что все пережитое подготовило меня к уходу от мира, – поведал он. – Да вот отец Дорофей не дает своего благословения. Знаете, что он сказал: «Удалившись от мира и покинув семью, человек далеко не всегда находит покой душе своей. Взятые на себя исключительно по собственной воле и разумению, а не по велению Господа нищета и самоотвержение могут привести человека к гордыне, осуждению людей, живущих по-иному. Такие чувства только отдаляют от Бога… Вернитесь в дом свой, помогайте по усердию бедным, соблюдайте заповеди Господни – и получите желанный мир душе…»
Бегство из рушащегося мирка. Трусливо ли, постыдно ли? Каждый решает самостоятельно. Его выбор – его ноша. Но человек, решивший убежать от одиночества, мыслей, страха, общества, выбирает путь наилегчайший. Спрятаться, закрыться в раковине, лишь изредка выглядывая на свет солнечный, веря в предначертание и собственную избранность. Достойная ли доля?
Я внимательнее присмотрелся к собеседнику – ничто не выдавало в нем аскета, каким, по искреннему моему разумению, должен быть монах. Спортивного вида мужчина, твердая походка, энергичная манера речи. Такие не только стальными нервами обладают, но и разговоров «по душам» не приемлют.
Между тем он явно мучился – что-то точило его, не давало спокойно сидеть на месте. Вероятно, отказ отца Дорофея стал неожиданностью, разрушил заранее выстроенные планы. Я посочувствовал ему. Внезапно вспомнилась недавно услышанная здесь, на Афоне, фраза: «Если хочешь рассмешить Бога, поделись с Ним своими планами…»
Страшно начинать жить сызнова. Нужно вновь возводить крепость, собирать верных соратников, отправляться в походы. Вдруг ничего не удастся? И сметет все старания порыв безжалостного ветра. Как тогда быть? Начинать жить сызнова! И снова будет страшно, но ты изменился, и крепость выстроишь совершенно другую, и соратников подберешь других, и смысл… Стоит лишь взяться за работу, заложить фундамент. Тогда только и осознаешь всю разницу.
Людям в таком