осторожных шагов. Они удалялись, пока совсем не стихли вдали. В тот миг я ощутил, что и озадачивший меня запах заметно ослабел, хотя все еще потягивало дымком.
Наконец, я чуть-чуть приоткрыл веки. Полумрак окутывал помещение, и только впереди светилась узкая яркая полоса солнечного света. Я лежал на чем-то жестком. Пошевелив пальцами, нащупал завитки шерсти и догадался, что подо мной шкура неведомого животного. Никакой одежды на мне не было. Лишь грубая, похожая на мешковину ткань по пояс укрывала меня.
Окончательно открыв глаза, с трудом совладавшие с хозяйничающим сумраком, я разгядел нависавший над ложем каменистый свод. Такими же были и стены, видимо, образованные в скале самой природой. Окна отсутствовали. Полоска света падала из единственного проема, почти полностью занавешенного. В противоположном углу на небольшом возвышении было установлено еще одно ложе. В его изголовье – мерцающая лампадка слабо освещала потемневший лик неизвестной иконы. В центре столь странного обиталища находилось подобие очага, сложенного из дикого камня. Но огонь в нем не горел.
Проведя языком по пересохшим губам, я почувствовал жажду. Повернул голову и разглядел возле постели на плоском валуне кувшин и деревянную чашу с водой. Дотянуться до нее оказалось непросто, но, расплескав немало холодной влаги, я все-таки донес чашу до рта и сделал глоток. Вода горчила, но освежала: скорее всего, была настояна на каких-то травах – я смутно уловил полынный и мятный привкус.
Утолив жажду, я решил тщательно обследовать помещение. Но попытка приподняться повергла меня в замешательство – тело незамедлительно откликнулось жестокой болью. Она захватила каждую клеточку тела!
Свод, стены и полоса света завертелись перед глазами, затуманились, стали растворяться…
Чуть позже, оклемавшись, я принялся рассуждать. Что произошло? Где я и сколько времени провел здесь? Что это, в конце концов, за странное место? Какой сейчас день, месяц, год?
Но вопросов было больше, чем ответов.
А самое ужасное заключалась в том, что я не знал ответа на самый главный вопрос…
Кто я, собственно, такой?!
Сознание категорически отказывалось подчиняться мне, пролить свет на цепочку событий, предшествовавших моему пробуждению. Впрочем, я сохранил понимание, что камень – это именно камень, что вода называется водой, а свет – светом.
Но ни одно событие, ни одно лицо, ни одно человеческое имя не сохранились в моей голове.
Бездействовавшая память не желала сообщать ни моего имени, ни возраста, ни места рождения. Приступ паники охватил меня, но я подавил его усилием воли. «Нужно рассуждать спокойно. Кто-то ведь поместил меня сюда. Кто-то позаботился, чтобы я не страдал от холода и жажды, и даже присматривал за мной в пору беспамятства. Значит, необходимо набраться терпения и ждать, пока он вновь появится. Не бросит же он беспомощного, после стольких хлопот, на произвол судьбы…» – рассуждал я.
Убедив