одному солдату, и огонь французских орудий стих. Но, послышался барабанный бой со стороны неприятеля. И к ним медленно поползли двеннадцать батальонных колонн французов. В промежутках катили пушки, пока опустившие вниз, словно от стыда, свои блестящие хоботы, готовые изрыгнуть пламень и гибельный чугун. Впереди шли стрелки, в густой цепи. И они начали стрельбу с сажен сто. Воздух наполнился этим непередаваемым гадким свистом. Перед русскими колоннами свинец их ружей стал выбивать землю, взметаясь вверх брызгами сбитой травы.
Русские пушкари тоже выкатили свои пушечки, и восемь изрыгнули картечь. Расстояние было большим, но командир батереи рисковал, стараясь внести замешательство в рядах французов, а особенно артиллеристов и стрелков. Пустовалов заметил, что пальба картечью не была зряшной. Вражеские стрелки заметались, и принялись поспешно отходить, сбиваясь вправо.
Тут слева, обойдя Одесский полк, на поле вырвались два эскадрона Глуховского полка, и ударили сходу на крайнюю колонну французов. Те попытались свернуться в каре, как ежик прячет, защищает себя иголками, так и французы пытались защититься своими штыками. Но, не так хорошо всё вышло, не успели. И, фузилёры принялись убегать, бросив свои пушки. А тут налетели и кирасиры Малороссийского полка, помогая своим.
По рядам русских колонн раздался звук труб, загрохотали барабаны, и, два полка мерным, но быстрым шагом пошли вперёд. Неверовский решил воспользоваться случаем, и отбросить врага. Раздались команды:
«Ружьё на руку!» и «Вперёд!».
Пустовалов заметил, что солдаты не боятся, охотно идут в бой. И то, веселее это, чем просто стоять под ядрами и пулями. Поручик Фёдоров так и шёл со своими солдатами, как прапорщики Хрусталюв и Ионов. Громко гремел барабан, и вот, расстояние всё сокращалось, и сокращалось. Уже были видны кивера французов, украшенные медными ромбами с орлами, но номера полков, пока было не видать. Их линия окрасилась белым дымом, они дали залп, со ста саженей. Пантелеймон увидел, как упал на землю унтер Биркин, а рядом и солдаты Николай Иванов, и Фёдор Самкин. Константин -то Петров за руку схватился, кровь потекла, но строя не бросил. Поручик же лишь оглядел свой строй, и крикул:
– Прибавить шаг!
Их строй шёл быстро и грозно, Пантелеймон слышал, как громко стучат шомполами французы, перезаряжая ружья.
– Стой! – крикнул поручик, – Первые два ряда на колено, Третий-пали!
И их рота дала первый залп. Ряды окутались дымом. Затем, так же выпалил и второй ряд.
– Вперёд! – дал команду Федоров.
Пустовалов заметил, что и они попали кое-в кого. Тут французы поспешно дали залп, и уже восемь русских солдат оказались на земле, и прапорщик Ионин был убит.
– Стой! – скомандовал Фёдоров, – Передняя шеренга, залп!
Они все выстрелили, и Пустовалов, прицелившись в французского сержанта, тоже надал на спусковой крючок. Привычный улар в плечо от выстрела, облако