было слышать, как она умоляюще спрашивала у старшей алтарницы: «Мать, когда мне выходить?» – «А когда хочешь», – обиженно отвечала старшая алтарница и отворачивалась от неё. Священники и диаконы всякий раз приходили на помощь сестре Марии, подсказывая, что и когда ей нужно делать. Не знаю, может, что-то произошло между старшей и младшей алтарницами, или у старшей были такие методы воспитания, но школу смирения в алтаре сестра Мария прошла хорошую. Её постригли в монахини (с именем Магдалина), когда я уже служил на приходе в Таллине. Время от времени приезжая в монастырь, я редко видел мать Магдалину, поскольку из алтарниц она была переведена на другое послушание.
Как-то до меня дошёл слух, что мать Магдалина заболела и её привезли в Таллин. У неё обнаружили онкологию. Я навестил её в больнице. Видно было, что она обрадовалась, мы проговорили с ней полчаса – не меньше. Выглядела она вполне здоровой, но, как оказалось впоследствии, её здоровый внешний вид оказался обманчивым. Она вернулась в монастырь и вскоре слегла. Её перевели в богадельню, где мне довелось навестить и причастить мать Магдалину в один из своих приездов. Она меня узнала и, улыбнувшись одними глазами, стала исповедоваться, говоря короткими фразами, преодолевая сильную физическую боль. Я вышел из богадельни, вспоминая о том, как мать Магдалина, будучи молодой женщиной, выбежала из горящего дома со словами праведного Иова: «Бог дал, Бог и взял. Буди имя Господне благословенно». Я размышлял о том, что промысел Божий не исключил нас, христиан, из общей участи страданий человечества и что у Бога все любимые, но нет любимчиков. Ведь вопрос, заданный Богу сатаной: «Даром ли Иов богобоязнен?», – можно поставить перед каждым христианином. Но, размышляя сегодня о том безропотном терпении, которое мать Магдалина проявила во время своей болезни, я нисколько не сомневаюсь, что она была богобоязненной не за земные блага, а даром, то есть по любви к Богу.
Мать монахини Серафимы, или Чудо всегда случается вовремя
Эту историю я услышал от сестёр обители в то время, когда я усиленно готовился к рукоположению во диаконы.
Но сначала немного о моей подготовке. Она состояла в следующем: с утра – полунощница, литургия, потом общие послушания, а вечером – вечерня и утреня. И так изо дня в день. Благо, в Питере, когда я пел в Шуваловской церкви, один певчий подарил мне старенький, дореволюционного издания Часослов, и я в домашних условиях научился довольно бегло читать по-церковнославянски, что мне очень помогло в обители. Мне стали поручать читать девятый час, потом предначинательный псалом и далее по порядку: шестопсалмие, кафизмы и канон. Полунощницу сёстры всегда читали сами, а мне доверяли чтение часов перед литургией и Апостола – на самой литургии. Словом, ради приобретения необходимых навыков мне давали читать всё или почти всё, что входит в обязанности каждого псаломщика, будь то в монастыре или на приходе.
Перед каждой службой