умирает. Как странно лежать здесь, спокойно созерцая отдаленный, но неизбежный конец, а Эмфи382 и вовсе за ним наблюдает. Но я склонна думать, что она по-своему тихонько счастлива, за исключением Эмфи, читая по привычке свои аннотированные издания Вордсворта383 и Мередита. Кажется, именно их она читала вместе со мной в парке в Фирле 30 лет назад.
31 марта, среда.
Слава богу, сегодня мне лучше. Ясность и стабильность – я сейчас греюсь на солнышке у окна. Все равно не буду писать до понедельника. Утро словно июньское. Деревья издают странный шелест, как будто лопаются почки, трескаются ветки. Каркают грачи. Деревья еще голые и яркие. Вчера вечером пришли письма. Лорд Оливье384: «Будучи не в духе и не в настроении браться за серьезные книги, я прочел “Годы”» – такая вот бессмыслица. Первые посетители – Хью385; вечеринка Салли Чилвер. Сегодня пришло уклончивое письмо от Спэрроу386 и извинениями и просьбой не читать рецензию, которой он ей не гордится. Л. назвал его «мелкой свиньей». Этель увлечена Дотти. Да будет так. Квентин вчера вечером порадовал меня, похвалив «Годы» за поэтичность и назвав «На маяк» самым странным романом, который он когда-либо читал. Хорошая встреча. Мистер Мэйсер Райт387 принес каминные решетки и кочерги. Луи388 в восторге. Очевидно, что писать я не могу. Рука отказывается держать ручку.
2 апреля, пятница.
Сама себе удивляюсь! Сегодня я вполне сосредоточена и бодра, мысли льются через край, потому что в пятницу Эдвин Мюир389 в «Listener» и Скотт Джеймс390 в «Life & Letters»391 так чертовски расстроили меня, отвесив свои пощечины. Оба они знатно унизили меня: Э.М. сказал, что «Годы» мертвы и разочаровывают, – то же самое, в сущности, сделал и С. Джеймс. Свет померк; меня прибило к земле. Мертв и разочаровывает – значит, меня раскусили, и эта одиозная мешанина, которую я назвала книгой, оказалась сущим провалом, – впрочем, так я и думала. Нет в ней жизни. Она гораздо хуже горькой правды и яркой оригинальности мисс Комптон-Бернетт392. Эта боль разбудила меня в четыре утра, и я сильно переживала. Весь день, пока я ехала к Джанет и обратно, прошел как в тумане. Но около семи он развеялся. В «Empire Review»393 была хорошая рецензия в четыре строки. Лучшая из моих книг – помогло ли это? Нет, не думаю. Но восторг от того, что по тебе проехались, вполне реален. По какой-то причине я чувствую себя бодрой; веселой; возбужденной; боевитой – даже больше, чем от похвалы. Конечно, мне было приятно услышать от Л., что никто из наших друзей не читает «Listener». В любом случае мое настроение поднялось, стало спокойным и ровным, а я снова почувствовала себя неуязвимой, твердо стоящей на ногах, бойцом.
Мне никто не писал. Итак, я чувствую, что пощечины закончились и можно начать все сначала. Остался только Дезмонд, если, конечно, он приедет, а потом – абсолютная свобода.
Очень интересный визит к Джанет [и Эмфи]. Обе они настолько бодры, веселы