бумаги в папку.
– Разрешите идти?
– Минуту.
Виктор Сергеевич вызвал по селектору референта.
– Слушаю, – немедленно отозвался в динамике подчеркнуто-официальный голос.
– Личные вызовы были?
– Так точно. Восемь звонков от Риммы Владимировны и два от Анны Михайловны.
Началось! Сегодня вечером предстоят минимум два неприятных разговора. Можно, конечно, сказаться занятым и остаться на работе или отправиться в служебную резиденцию, тем более что график, действительно, весьма насыщенный, но Виктор Сергеевич, как человек сильный и волевой, считал унизительным скрываться. Ситуация складывалась досадная, несправедливая и потому вдвойне обидная. Этот самый Рудаков уже выпустил несколько ехидных заметок, но все же не переходил грани, отделяющей жесткую критику от личного оскорбления.
Виктор Сергеевич отключил селектор и решительно сказал:
– Разберитесь!
Аркадий Львович, внимательно наблюдавший за начальником, кивнул и ответил очень серьезно:
– Будьте покойны, непременно разберемся.
Запись 4
Вдобавок к неожиданным неприятностям у Загорского ужасно разболелась голова. Временами боль вступала в затылок с такой силой, что перед глазами колыхалась желтая пелена, а желудок скручивали сухие спазмы, оставляющие во рту отвратительный кислый привкус. Сопровождавший Виктора Сергеевича пресс-секретарь сразу заметил сумрачно-подавленное состояние шефа и даже рискнул предложить пересмотреть рабочий график. Загорский ответил резким отказом, о чем вскоре пожалел.
На показательном круглом столе Московской мэрии он чуть ли не первый раз в жизни запутался в словах и не смог правильно произнести название известной молодежной организации. После такого конфуза Виктор Сергеевич резко прервал выступление и дальше мрачно слушал бодрые речи будущих политиков. Мероприятие закончилось, и он, не прощаясь, вышел из зала. Охрана ловко отсекла желающих пообщаться энтузиастов, а опытный пресс-секретарь побежал к телевизионщикам давать указания по облагораживанию эфирной картинки.
Утопая в мягких подушках заднего сиденья бронированного лимузина, Загорский размышлял, не позвонить ли ему прямо сейчас Римме и Анечке и не объясниться ли так, на расстоянии. Рассудив, однако, что женская натура все равно потребует излияния эмоций при личной встрече, окончательно решил перенести разговоры на вечер.
Как ни странно, такая отсрочка не только не успокоила, а скорее добавила смятения в мысли. На обеде с китайскими нефтяниками Виктор Сергеевич отрешенно ковырял вилкой утиную грудку под клюквенным соусом и автоматически кивал речам товарищей из Поднебесной, пребывающих в эйфории от подписанных контрактов и вдохновленных комплиментом от принимающей стороны – стопочкой драгоценной женьшеневой настойки.
Сам Виктор Сергеевич, прохладно