согласен. Он видел горящую вражескую машину, падающую с небес. А что, если его «Медведей» зажмут на узких улочках и закидают этим греческим огнем? Нет, умирать за своих он готов. Но умирать за чужих, подставляя своих, тех, кто рассчитывает на его силу, на его броневики – нет, этого не будет.
– Так я могу передать нашим, что вы идете? Когда наступление? – священник продолжал смотреть на капитана.
– Не могу знать, – Руднев спрятался за армейской дисциплиной. Все-таки порой с ней намного проще. – Наша задача взять и удерживать водопровод. И… Если кто-то захочет отойти из города в нашем направлении, мы их пропустим и защитим.
– Думаете, на этот раз вы сможете больше, чем прибить щит на ворота Царьграда? – священник словно бросил вызов капитану. Мол, смотри, ты не Вещий Олег.
– Сможем, конечно, – ответил Руднев. В голове капитана мелькнула мысль, что это мог быть какой-то шифр, но… Потом он обо всем расскажет Дубельту и Щербачеву, а пока надо доделать то, что должно.
Позади уже было слышно рев труб и грохот барабанов. При всем параде Владимирский полк во главе с генералом Квицинским подходил к северной окраине Константинополя.
Павел Степанович никогда и никому об этом не говорил, но после смерти адмирала Лазарева ему казалось, будто все кончено. Владимир Алексеевич старался подхватить его знамя, но Корнилов – это не Лазарев, и все это понимали. Ему не хватало решительности и авторитета своего учителя. Нахимов это чувствовал, но не мог сказать, и поэтому они порой просто ругались с Корниловым… До осады! Война все расставила по своим местам. Что важно, что нет.
И Корнилов снова смог стать тем боевым офицером, за которым хотелось идти. Иногда Нахимову казалось, что за Владимиром Алексеевичем словно поднимается тень их общего учителя. А кто помог в этом? Кто подарил надежду, когда казалось, что ее уже нет? Простой капитан, тогда еще поручик… Но он не сдался сам и помог не сдаться им. И вот теперь Павел Степанович, как мечтал всю жизнь, ведет эскадру по Босфору.
– Не решились! Отводят корабли! – висящий на «Ласточке» наблюдатель доложил о движении турецкого флота. Несколько бригов и один фрегат на внешнем рейде сумели ускользнуть в Мраморное море в сторону Дарданелл, но ни у кого изначально и не было иллюзий, что до них получится добраться тайно.
А вот у Константинополя они воспользовались внезапностью по полной. Нахимов не боялся турецкого флота, более того, он был уверен, что смог бы повторить Синоп, уничтожив его без потерь, но… Сколько кораблей тогда пострадало, а сейчас им был нужен каждый парус, каждый винт, чтобы довести дело до конца. А на турок хватит и мин. Мимо как раз проходил один из малых пароходов, переделанных специально под них. На корме ворота, перед ними горка, а по ней прямо в воду уходят рельсы, по которым сползают минные комплексы.
Это когда-то давно Павел Степанович думал, что мина – это просто плавающая под водой бомба. На самом же деле это сложная машина. Но какая же полезная! Нахимов вспомнил, как смотрел первую тестовую постановку, устроенную Щербачевым.