и нет никаких обшарпанных ларьков, больше всего похожих на пропитых хамоватых бомжей. Там на улицах и во дворах – чисто! Можно спокойно гулять, смотреть вокруг, а не под ноги, как здесь, постоянно опасаясь во что-нибудь вляпаться. Вот просто интересно, почему здесь постоянно грязно, а там – чисто? И люди там другие. Спокойные и доброжелательные. Мимо меня, рыгнув, расхлябанной походкой прошагал благоухающий дрянным пивом недоросль в приспущенных рваных шатах. И вот пьяных я там тоже ни разу не видела, равно как и торчащих наружу резинок от трусов!
Штурм станции метро и толкотня в вагоне отвлекли меня от сравнений. Стиснутая со всех сторон и подпираемая чем-то загадочным снизу я оставила попытки выудить из сумки книжку и попыталась расслабиться. А что читают соседи? Скосив глаза направо, я наткнулась на «Джоан с нежностью разглядывала лицо Фила: его мужественный подбородок и смуглые руки…". Ой, только не это. Смуглые руки, растущие прямо из мужественного подбородка. Причем наверняка небритого. А что слева? «Бритый два раза нажал на курок. Изрешеченное пулями мертвое тело отбросило на капот…". М-да. За одного бритого двух небритых дают. И изрешеченное пулями мертвое тело нежной Джоан в придачу. Надо будет обязательно Ташке рассказать. Она такие опусы коллекционирует. Пока я старательно запоминала случайно прочитанные фразы, подоспела моя остановка. И не перепутать бы, думала я, трясясь на эскалаторе, и направиться к Гришке, нашему хамоватому оружейнику-завхозу, который живет в двух шагах от конторы, а не в саму контору, как в родное стойло. В гости к нему мы ходили часто, а сегодня и повод был достойный: совместный просмотр теленовостей с сюжетом про «Сюр-приз».
Дверь у Гришки была нараспашку. Сам он, нависая пузом над лестничными перилами, курил и мрачно глядел в потолок.
– Здравствуй, Гриша, – осторожно сказала я. Чего от трезвого Гриши ждать – никогда не угадаешь. Но опыт показал, что после разговоров, точнее, разго-оров с ним, ежели он изволит пребывать в сварливом настроении, все мысли из головы выдувает начисто. Хочется только одного – срочно выпить и швырнуть что-нибудь в стенку.
Гриша наш – наполовину казак. Все мужчины в его клане были и остаются военными. А он – отставной неудачник, позор семьи. Из армии его поперли после того, как он, гордясь принципиальностью, слил заезжим журналюгам информацию о продаже оружия с воинских складов. О том, что было дальше, Гриша упорно молчит, но я знаю, что уход жены с ребенком его едва не доконал. Однако он все-таки сумел удержаться на самом краю, не спиться, не попасть на нары или на перо другому такому же «робингуду». Зато стал неисправимым пессимистом. О чем бы Гриша ни рассуждал, заканчивается всё одинаково: прогнозом «глада, мора и коня бледного». Сейчас он, слава богу, практически не пьет, и, похоже, в очередной раз влюбился, так что термоядерная горячность его предсказаний заметно поостыла.