хоть не в сказках.
– Учитель! Учи-и-итель!
Ученик пикирует сверху.
Долина тысячи целебных трав оказалась весьма полезной для призрака.
– Хм?
– Учитель, старый ворчун, который уже совсем не ворчун, снова прорвался. Представляешь?!
– Пойдём, взглянем, – соглашаюсь я.
Я приняла решение уходить, и я обещала перед уходом заглянуть в гости, поговорить.
– Учите-е-ель! Вы как будто не удивлены? Так же не бывает, что две ступени меньше, чем за три месяца?
– Почему нет? Тебе приходится и растягивать каналы, и увеличивать плотность потока ци. Ворчун, который не ворчун, давно растянул каналы, и ядро у него огромное. У меня в прежние времена меньше было. Только не надо путать с наполнением. Так вот, наполнить растянутое ядро гораздо легче, чем растянуть и наполнить.
– Понимаю, учитель.
– А раз понимаешь, то покажи мне “призрачные когти” вот на той сосне.
Техника считается нашей, клановой, но лишь по той причине, что “заточена” под анатомию лис. В ней нет ничего примечательного. Более того, человеческие мастера сами давно освоили подобные удары, отличия лишь в глубине и количестве разрезов.
Вей-эр послушно приближается к сосне, но не дойдя двух шагов, легко взмахивает кистью.
На стволе появляются борозды.
– Ну как, учитель?
– Молодец. Но ты можешь лучше. И размах меньше. Ты же не курица, чтобы руками, как крыльями хлопать.
– Учитель, за что вы так кур не любите?
– Почему же не люблю? Очень люблю, они вкусные. Но ты должен стать хищником, а не мясом в чужой тарелке.
– Ха…
Топая вверх, я с грустью вспоминаю, как бессмертные легко взлетали к горным пикам на своих мечах. Пешком путь долгий и трудный.
– Вей-эр, а что, наставники Семи ветров не умеют летать? – иначе зачем им тратить силы на устройство удобной тропы? Разве что ученики в качестве тренировки сами для себя пробивали…
– Нет, конечно! Учитель, летают только в сказках. Хотя… Я слышал, такое про глав Пяти звёздных сект говорили, но наврать я и сам могу.
Я, если честно, летать не умела.
Это людей почему-то к небу тянет. Зачем…? Я всякое на этот счёт слышала. Одни говорили, что бессмертные облюбовали горные пики, потому что на вершинах культивировать легче. Другие говорили, что бессмертные не хотят, чтобы их тревожили простые смертные. Третьи – чтобы ученики без спроса не могли удрать, но в это я меньше всего верю. Из детинца ни одна юная лиса не сбежала.
Теорию знаю. Феникс всё звал полетать… Р-р-р.
На плато меня встречают все: и старый отшельник, и живущие под его началом монахи, и затворница. Нос улавливает запах риса. Меня встречают не только уважительными поклонами, но и накрытым столом, причём место для меня приготовлено во главе.
Я спокойно сажусь, обвожу собравшихся взглядом:
– Завтра на рассвете я уйду, – я нарушаю традиции, заговорив о делах до начала трапезы. Невоспитанной