он меня взял на репетицию. А там актриса, исполнявшая главную роль, заболела. Я знала ее партию, так как помогала мужу роль разучивать, и меня поставили вместо нее, просто чтобы остальным было удобно репетировать. А в итоге я осталась. Когда стали переделывать афишу, оказалось, что никто не знает, как меня зовут. Так и записали Леля Тимохина. Кому-то из начальства это не понравилось, и, решив, что Леля производное от Лены, записали меня Еленой.
– Ты хочешь, чтобы я с этого начал? – уточнил корреспондент, все же переключаясь в работоспособное состояние.
Ее плечи дрогнули, она усмехнулась.
– Начинай, с чего хочешь, – равнодушно ответила Ольга, – пиши то, что считаешь нужным.
– Благодарю за доверие, – ноутбук, который он достал почти сразу, как вошел, наконец загрузился, и мужчина приготовился писать. – Этот момент мог бы стать бомбой. Но нужна ли она тебе?
– Олежка, честно, мне все равно.
– Тебе плохо? – спросил он заинтересованно, хотя уже начал набирать текст: «Она любовалась пламенем заката, который сегодня казался особенно прекрасным. Розовой лентой на горизонте растянулись облака, пронизанные золотыми лучами, словно шпильками в косе любимой женщины. А мне он рисовал гораздо больше, чем я того желал…» – так это потом сотрем.
– С чего ты решил? – удивилась артистка.
– Те, у кого все в порядке, вряд ли способны обладать подобным безразличием.
– Я бы не назвала это безразличием…
– А как иначе?
– Я из тех людей, которые не станут навязывать свое мнение, не имея представления о предмете обсуждения, – объяснила Оля, хотя он был отчасти прав. – В вашей сфере деятельности я не разбираюсь, как и что нужно писать, обычно решает мой пресс-секретарь.
– Обычно и мне приходится общаться с пресс-секретарями, – согласился Олег, – и я был немало удивлен, увидев тебя лично.
– Но ты ведь этого хотел!
«Как-то это очень лично прозвучало», – решил он.
– Этого хотел бы любой на моем месте… – не мог он не согласиться.
– И ты еще не понял, почему ты оказался на месте любого? – догадалась она и усмехнулась.
– Ты права, – согласился репортер, понимая, что что-то от него ускользает как сквозь пальцы, и это что-то очень важно прежде всего для него самого. – Меня чудом не уволили из издательства после последнего скандального интервью с Лепешинским, и более того, прислали к тебе. И извини за сравнение, но ты и Лепешинский, как слон и моська. В таком случае, какого черта я делаю здесь?
Ольга искренне рассмеялась, и он отчетливо понял, что слышал этот смех вживую, причем не так давно. Но только это было невозможно даже теоретически, ведь их пути лежали в разных плоскостях и направлениях. И представить, что эта женщина могла находиться с ним рядом в недалеком прошлом, он не мог. Он бы это элементарно запомнил и оставил в графе «события в моей жизни». Но такого события не было, и он был в этом уверен так же, как в том, что жена никогда не родит ему сына!
Солнце за окном совсем село. Румяное зарево заката уступило