взрыва – хотелось бы обсудить с ней эту тему в какой-нибудь более подходящий день. Наверняка она так же, как и он, уже ломала над этим голову. Разница в возрасте у них была космической, а сущности – кардинально разные.
– Кстати, а как так? – Критичное выражение лица Моны смягчилось, взгляд вернулся к телевизору.
– Как что?
– Ты ведь не всегда был таким, как сейчас… – Она вновь удобно устроилась у него на груди и подтянула к себе пакет с улитками.
– В смысле, до того, как стал человеком?
Легкий кивок.
– Ну, без концепта существования я этого даже не запомнил. Без мозга трудно думать.
К счастью, Мона отреагировала расслабленным смехом, и Бальтазар почувствовал, как спадает напряжение. Он даже не заметил, что сильно напрягся из-за этого короткого разговора.
– Вы, люди, всегда ограничиваете бытие собственным восприятием, я думаю… на данный момент это необъяснимо.
– Сорок два.
– Что?
– Ответ на вопрос жизни, Вселенной и всего такого[5].
– Да, в каком-то смысле. – Бальтазар просто не мог не погладить ее по черным волосам. Ее чувство юмора просто бесценно.
– Но не все боги космические, верно? Богом можно стать, ведь так?
– А ты хотела бы?
Копна черных волос вновь повернулась к нему, однако на этот раз Мона показала ему язык.
– С такой силой, как у тебя, когда-нибудь тебе все равно это предстоит, – ухмыльнувшись, ответил он.
Нахальное выражение лица Моны на мгновение застыло, сильно напоминая одну из множества картинок с кошками из интернета, когда животное замирает во время вылизывания и у него изо рта торчит кончик языка. Грудь Бальтазара затряслась от сдерживаемого смеха, и Мона закрыла рот. На ее ушах проступил румянец.
– Н-ну, милая, – он прочистил горло, – у твоих огненных шаров есть потенциал. Я видел тебя в действии и сам бы не справился лучше.
Бальтазар ни в коем случае не желал, чтобы разговор снова свернул не в то русло, и, похоже, его слова ей польстили, так что Мона улыбнулась.
– Может, вампир действительно хотел украсть твою магию, а не Сонотепа, – пошутил он.
– Я честно не знаю, что он собирался украсть во время того ограбления.
– Вы же жирным шрифтом написали в музейной листовке, что фараон обладает силой бога?
Мона негромко застонала и закатила глаза.
– Да, вот только он так ее и не получил. Его родители лишь просили о ней, но он умер раньше. Поэтому его мать так сильно и разозлилась.
– А скажи-ка еще раз, кем она была?
– Мамотар.
– Мамотар, – повторил он, стиснув зубы.
– А его отец – Папотеп, хотя он… эй, что тут смешного?
Голос Бальтазара слегка дрожал, однако он старался оставаться серьезным.
– Ясно, Мамотар и Папотеп со своим Сонотепом. Совершенно нормальные египетские имена.
– Ты египтянин, ты должен лучше знать!
– Как давно это было? Четыре тысячи лет назад? Ты в курсе, что вы все абсолютно неправильно