к огромным стальным воротам особняка Фальконе. Это сооружение венчала отвратительная буква Ф в дополнение к десяткам острых как бритва шпилей.
– Судя по твоему раздраженному виду, это была Крессида. Сосредоточься. Встреча крайне важна. Нам нужно убедиться, что мы восстановили контроль над всеми важными каналами сбыта. Учитывая нынешнее настроение в Семье, мы не можем рисковать, зарабатывая меньше денег. Даже традиционалисты с меньшей вероятностью станут высказываться, если их карманы набиты. Не устраивай сцен.
– Она заставляет мою кровь кипеть, и не в хорошем смысле.
– Мне плевать. Не облажайся.
Я одарил его ленивой улыбкой:
– Я больше не вспыльчивый подросток. Можешь не напоминать. Сегодня мы будем говорить о бизнесе и ни о чем другом.
Папа коротко взглянул на меня и удовлетворенно кивнул, хотя я уловил тень сомнения на его лице. Мы с ним хорошо работали вместе последние несколько лет, несмотря на случайные разногласия. Наверное, с годами отец стал более осторожным и неохотно прибегал к насилию. Когда он был в моем возрасте, он перегрыз бы глотку Антоначи за то, что тот чего-то потребовал.
Антоначи следовало считать, что ему повезло, поскольку мой отец отменил традицию кровавых простыней, иначе Крессида оставила бы очень плохое впечатление наутро после нашей первой брачной ночи.
В конце концов, Антоначи являлся лидером традиционалистов. Никто из них не воспринял бы его всерьез, если бы его дочь совершила подобный проступок до своей первой брачной ночи.
Папа опустил стекло, а затем нажал на кнопку звонка, предупредив Фальконе о нашем прибытии.
Но, разумеется, они узнали о нас благодаря многочисленным камерам наблюдения в тот момент, когда мы подъехали.
Ворота открылись без единого слова из динамиков. Мы свернули на длинную подъездную дорожку.
– Мне не нравится, что мы встречаемся у них дома. Это всегда ставит нас в невыгодное положение.
– Нам кое-что нужно от Римо, и он пригласил нас к себе домой. Отказ посчитали бы дурным тоном. – Затем выражение лица папы стало жестким и опасным. – Мы в меньшинстве, это правда, но в доме полно людей, которых Римо хочет защитить. Поэтому это ставит в невыгодное положение именно его, а не нас.
– Тогда зачем приглашать нас сюда?
– Как всегда, это игры власть имущих. Я уверен, женщины и дети в семье хорошо спрятаны и защищены.
В последние годы поддерживать мир стало все труднее. Подумать только, недавно наши отношения были настолько крепки, что Римо позволил своему брату Адаму провести с нами год в Нью-Йорке…
Папа припарковал арендованную машину, и мы вышли. Римо, Нино и Невио появились на крыльце.
– Черт, только не говори, что сумасшедший ублюдок тоже собирается присоединиться к собранию, – пробормотал я себе под нос, и галька захрустела под нашими ботинками, когда мы приблизились к дому.
– Он будущий дон. Вам придется научиться терпеть друг друга.
– Мы