методике? Говорят, такие практикуют на Востоке.
– Сэр, – голос Этана отчетливо похолодел, – при всем моем уважении, вы говорите о полицейском.
– При всем моем уважении, – передразнил его старый Кларк, кривя узкий лягушачий рот, – полицейский – это ты, мой мальчик. А наш Джонсон – просто идиот, который не видит дальше своего носа. Он осмелился назвать мои подозрения стариковскими бреднями!
Губы Этана дрогнули от сдерживаемой улыбки. Кажется, с незнакомым коллегой он был заочно – и всецело – согласен.
– Неужели?
Старик иронии не заметил.
– Попомни мои слова, мальчик! – Он воздел крючковатый палец и чуть подался вперед. – Меня скоро убьют.
Сказано это было столь трагично, будто сама костлявая явилась к старику Кларку, чтобы предупредить о неминуемой кончине.
– Вот как, сэр? – Сухости тона Этана могли бы позавидовать пески Великой пустыни.
Я спрятала улыбку. Не похоже, что такой исход его сколько-нибудь огорчит.
Мистер Кларк насупил седые брови.
– Не веришь? А зря. Он уже пытался.
– Сэр, – вздохнул Этан и переносицу сжал, – вам лучше обратиться в Ярд.
Старик ударил по подлокотнику кулаком и подался вперед.
– Чтобы они тоже посчитали это стариковскими бреднями? Нет уж, я сам о себе позабочусь. А тебя позвал, чтобы он не ушел от возмездия.
Мы с мужем вновь переглянулись, и он сдался:
– О ком вы говорите, сэр?
Старик поджал губы.
– О Питере. Кому еще нужно меня убивать? И нечего ухмыляться, юная леди!
– Даже не думала, – возразила я хладнокровно.
Давненько меня не называли юной леди. Сочтем это комплиментом, хотя вряд ли сам мистер Кларк так считал.
– То-то же! – Старик погрозил мне костлявым пальцем и вновь повернулся к Этану: – Сам подумай. Кто получит выгоду от моей смерти? Кто живет вместе со мной и имеет возможность меня прикончить? Не Кларисса же с Сирилом, они сюда и носа не кажут.
– Насколько мне известно, – парировал Этан, в задумчивости постукивая пальцами по подлокотнику, – в Лонг-хаусе живут также ваша младшая дочь Тереза и супруга Питера Маргарет.
– Девки! – процедил старик презрительно. – Тереза слишком безвольна, чтобы промямлить хоть что-то, кроме «да, отец» и «конечно, отец».
С неведомой Терезой я пока не была знакома, но заранее ей сочувствовала. Джозеф Кларк относился к тому сорту домашних тиранов, которые винят в своих нападках самих жертв.
Этан никак не отреагировал. Ему нередко доводилось иметь дело с неприглядной изнанкой жизни внешне приличных семейств.
– А Маргарет, – старик махнул рукой, – только и способна шипеть мне в спину. Она разве что подстрекать муженька может, у него-то самого кишка тонка.
Не слишком впечатляющий аргумент. Даже мышь, загнанная в угол, может броситься на кота.
Впрочем, сами покушения, скорее всего, лишь плод воображения старика Джозефа.
Очевидно,