удивлённо.
– А вы с чего взяли, что место одно?
Парни переглянулись. И правда. Почему они решили, что вакансия ограничена?
– Таким образом, забияки, приняты оба. За боевые заслуги, как говорится. У меня завал, чтоб вы знали. Авторов не хватает – все только о Голливудах мечтают. – Она мстительно посмотрела на смутившегося Марка. – Ладно. Идите в отдел, выбирайте шконку. Шучу! Столы занимайте.
Новые авторы наперегонки бросились к двери, ведущей в редакцию, чтобы занять место лучше, чем у соперника.
Глава 4.
– О! Молодёжь! – Петрович отложил цветной карандаш, отвлёкся от раскраски на потрёпанных в потасовке молодых авторов.
– Добрый день. Где можно сесть?
– Да где хотите.
Огромный зал без перегородок, с множеством столов и выключенными компьютерами предлагал практически бесконечное количество вариантов.
– А где все? – Марк иначе себе представлял работу редакции.
– Приходит как-то Пушкин к Сталину, – Петрович поправил очки.
– Простите, кто к кому? – Матвея озадачил такой резкий переход.
– Так я ж говорю, Пушкин к Сталину. А Сталин его спрашивает:
«Товарищ Пушкин как у вас дела с жильём?»
«Плохо, товарищ Сталин – холодно, батареи текут, воды горячей нет».
Тогда Сталин звонит в ЖЭК и говорит:
«Это Сталин! Немедленно всё почините товарищу Пушкину».
Поворачивается к Пушкину:
«А что пишете сейчас, товарищ Пушкин?»
А Пушкин ему говорит:
«Ничего не пишу. Редакция стихи совсем не берёт».
Тогда Сталин берёт телефон:
«Редакция? Это Сталин! Чтоб брали у Пушкина стихи!»
Пушкин, естественно, благодарен. А отец народа ему говорит:
«Хороший ты человек, Пушкин! Наверное, друзей много?»
«Очень много, товарищ Сталин. Каждый день в гости приходят, писать совсем времени не остаётся».
«Ну, вы идите, наверное, товарищ Пушкин, мы позаботимся».
Пушкин выходит из кабинета, а Сталин, значит, поднимает трубку:
«Товарищ Берия, тут нашему великому поэту друзья всякие мешают стихи писать. Позаботьтесь».
Марк и Матвей посмотрели на пустой зал, пытаясь соотнести факт отсутствия других авторов с только что рассказанным анекдотом.
– Самое пугающее, что это не конец истории, – нарушил тишину Марк.
– Правда? – удивился Петрович.
– Да. Потом Сталин позвонил Дантесу и сказал, что Пушкин утомил своими жалобами, надо о нём позаботиться.
– Тьфу на тебя, – Матвей двинулся к пустым столам. Подошёл к тому, который стоял напротив стеклянной двери с трафаретом «Редактор Анаэль». Сел. Торжествующе посмотрел на соперника.
– Марк! – графоман протянул ладонь для рукопожатия Петровичу.
– Петрович! Садясь рядом, я тебе раскраски дам.
Марк скептически посмотрел на раскатившиеся по столу старого автора разноцветные погрызенные карандаши.
– А вы здесь один автор на весь отдел?
– А