Евгений Шалашов

Лихолетье


Скачать книгу

разрешил игумен.

      Обрадовавшись, что не бранят, послушник затараторил:

      – Коч из Ново-Колмогор, из Архангельского городка, в нем народу душ десять мнихов, да мирян столько же, груз какой-то, на домовину похожий. Старший у них инок, Варлаамом назвался. Говорит, жил здесь лет пятнадцать назад, тут и пострижение принял. Мол, отец Антоний его знает. Просит позволения внутрь ограды зайти. На берегу я их оставить не осмелился – того и гляди, шторм будет, а без воли отца игумена…

      Игумен приподнял руку, жестом прекращая болтовню.

      – Как инока зовут? – переспросил отец Антоний.

      – Вроде – Варлаам, – неуверенно ответил послушник. – Или – Абрам… Авраамий… Он еще сказал, что келарем служит в лавре… Точно, Авраамий!

      – Авраамий, келарь? – задумался настоятель. – Не упомню такого… – помотал головой и спохватился: – Авраамий?! Ну-ко, веди его сюда.

      Настоятель, хоть и стар годами, но умом не ослаб. Знакомцем с таким именем, да при должности келаря, мог быть только Авраамий Палицын – келарь Троице-Сергиевой лавры. Но Авраамия, говорят, в последний раз видели в войске князя Пожарского, что шло на Москву. А удалось ли отбить Первопрестольную у ляхов или нет, никто пока не знал…

      – А остальных куда? – поинтересовался привратник.

      – Пусть в странноприимческой избе будут, а после заутрени разберемся, – решил игумен.

      – Там и мнихи есть, и миряне.

      – Ну и что? – слегка удивился настоятель.

      – Так, вроде бы, негоже старцев вместе с мирянами селить. Надобно бы иноков-то по келиям расселить… – пожал плечами послушник и, чуть было не проглотил язык, поняв, что последнюю фразу он сказал зря…

      – Яков, а кто у тебя отец-наставник? – ласково поинтересовался игумен и сам же ответил: – Отец Фома. Так вот, сыне. Утречком, как к отцу-наставнику на молитву пойдешь, скажешь ему – отец-настоятель, мол, велел вам обоим на скотный двор идти, навоз за коровами убирать. Понял, за что?

      – Понял, отец-настоятель, – угрюмо кивнул послушник, целуя руку игумена.

      – Ну, так за что? – мягко, но требовательно спросил игумен.

      – За язык болтливый… И еще, – потупился Яшка, – за чванство мое.

      – Вот и молодец, – похвалил отец Антоний юношу. – Ну, ступай с Богом.

      – Прости, отец-настоятель! – повалился Яшка в ноги игумену. – Моя дурость! Меня накажи, а авву Фому за что? Наставник – он же хворый да старый. Тяжело ему будет на скотном-то дворе…

      – Что хворый отец Фома – ведомо мне. Ну, на скотном дворе воздух свежий, говнецом попахивает ядреным. Хворым да болезным – очень полезно! Все, ступай, да старца Авраамия не забудь привести. Да, вот еще что, – остановил настоятель юнца. – Узнай, нет ли хворых да раненых. Ежели нуждается кто, брата-лекаря кликнешь. А если оголодал кто из пришлых, на поварню сходи, хлеба да квасу принеси.

      – Понял, отец настоятель, – кротко и смиренно произнес послушник, кланяясь игумену.

      Когда