сделала с моей дочерью, старая ведьма? – зло проговорила Наталья, отодвигаясь подальше от старухи и нащупывая рядом с собой рукоять топора.
– Так это ты оставила вчера грудного младенца в лесу? – спросила старуха, и взгляд её стал тёмным, строгим.
– Я… Я оставила здесь свою дочь. На этом самом месте, – Наталья указала рукой в сторону.
– Для чего же ты оставила своего малого ребёнка в лесу? – снова спросила Захария, склонив голову набок.
Наталья прижала к себе топор, его острое лезвие неприятно холодило ей грудь, но так ей было гораздо спокойнее. Один вид старухи внушал ей ужас.
– Она у меня дурная родилась. Нечистая отметина у неё на лице, беду она приносит.
– Никакая это не отметина, а родимое пятно, просто большое, – тихо ответила Захария. – Большой огонь ты, вероятно, беременная видала, вот и выскочило у ребёнка пятно на лице.
– Огонь? Ну, видала… – растерянно выдохнула Наталья. – У Фомы сарай горел, сено пылало, думали, на наши дома огонь перекинется, больно ветрено тогда было…
Захария кивнула головой, не сводя глаз с Натальи.
– Почему же тогда, как она родилась, у меня всё наперекосяк пошло? Мужа в тюрьму сослали, потом дом сгорел… Это она ко мне беду притягивает.
– Это не девочка беду тянет, ты сама её к себе тянешь, а на неё сваливаешь, – хрипло проговорила старуха, глядя в сторону.
– Ну так отдай мне её! Я за ней пришла. Жалко мне её стало. Это ведь ты её забрала? – всхлипнула Наталья, медленно поднимаясь на ноги.
– А вчера не жалко было? – ехидным голосом спросила старуха.
– Вчера я пьяная была, – тихо ответила Наталья и покраснела от стыда.
Женщина встала напротив Бабы Яги, пошатываясь из стороны в сторону. Взгляд её был всё ещё мутным от выпитого самогона, но при этом умоляющим, полным раскаяния. Захария спокойно и внимательно осматривала Наталью. Из-за пазухи у женщины торчало узкое горлышки бутылки, в руке она сжимала топор. Старуха не боялась её.
– Давно ли ты в плену у самогонки? – спокойно спросила она.
Наталья, не ожидав такого вопроса, покраснела ещё сильнее, схватила бутылку и отбросила её в сторону. Мутная жидкость расплескалась по земле, и воздух вокруг наполнился кислой вонью.
– Это я просто с горя выпила, – торопливо ответила женщина.
– По глазам вижу, что брешешь! – грозно сказала старуха, а потом добавила: – Ступай-ка отсюда подобру-поздорову. Не отдам я тебе девочку.
– Как это не отдашь? – возмущённо воскликнула Наталья.
– А вот так, раньше надо было думать.
– Видишь же, я повинилась перед тобой и перед ней повинюсь! – взмолилась женщина.
Старуха взглянула Наталье в глаза и усмехнулась недобро.
– Уходи. Некого мне больше отдавать. Изжарила я её и съела.
Сказав так, старуха замерла, наблюдая за там, как Наталья медленно опускается на землю.