меня ощутить себя молодым. Ради нее я захотел вновь жить. И я бы никогда ее не обидел. Но это я. А это Хаос.
– Но пап!..
Элайджа приложил ладонь к ее рту, заставляя замолчать. Радужки глаз покраснели, мышцы напряглись, и Блэр услышала то, что обеспокоило отца: кто-то приближался. На секунду она подумала, что это Кора, но потом вспомнила, что богиня всегда появлялась из тишины, сотканная из листьев и коры собственного леса. Эти же шаги били тревогой по душе, замораживали сердце. В лесу стало холоднее, кожа покрылась мурашками, словно льдинками.
– От меня не отходишь. Работаешь кинжалом, как я учил, но только если подойдут близко. Сама в битву не лезешь. Если меня достанут – улетаешь любой ценой, поняла?
– Я не брошу тебя!
– Улетаешь. И это приказ короля, поняла?
Блэр сжала зубы, ощущая магию, что впилась в душу, вгрызлась в нутро, зная, что не сможет ослушаться.
– Кто это? – прошептала она, а холод затянулся на шее.
– Понятия не имею.
Блэр сжала протянутый кинжал, заметила, как отец вызывает магией меч, встает в стойку, готовый отражать атаку.
Сначала она ощутила их. А потом увидела. Фигуры в черных плащах, таких длинных, что те волочились по земле, источали мороз, остудивший вмиг лето. Воздух наэлектризовался, изо рта вырывался пар, а кожу жгло, как огнем. Элайджа толкнул Блэр за спину.
– Пустоты? – прошептала она, вспоминая рассказы об искореженных душах, что держали в страхе Соларис много лет.
– Нет. Хуже. Эти думать умеют.
Блэр заметила, что под капюшонами прятались обычные лица. Глаза скрывались в тени, но выступали носы, на свету виднелись губы, искореженные улыбками.
Атака началась быстро. Вот они еще застыли, оценивая друг друга. А вот уже неизвестные пошли вперед, орудуя серебряными нитями, обвенчанными иглами, словно колючками. Меч встретил одну из нитей. Та обмотала сталь, а Элайджа едва успел сильнее сжать рукоятку, чтобы не выпустить ее из рук. Фигуры окружали их, такие спокойные, словно уже выиграли. Элайджа сумел освободить меч, голыми руками сорвав нить. Блэр содрогнулась, видя, как по пальцам потекла кровь.
– Предлагаю диалог! – воскликнул Элайджа, хватая Блэр за руку, ведь нападавшие оказались и сзади. – Что вам нужно?!
Одна из фигур скинула капюшон, остальные замерли. Нити застыли в воздухе, некоторые – в миллиметре от щеки Блэр. Элайджа прижал дочь к груди, отвел мечом угрозу. Женщина склонила голову. На вид обычный человек: темные волосы, собранные в хвост, искрящиеся глаза, за которыми таилась жизнь. Но по ее шее ползла чернота. Вены выступали, словно гниль, поднимались по подбородку, портя прекрасное лицо. Блэр пискнула, видя, что почерневшие вены уходят под плащ, подозревая, что они «украшали» все тело.
– Мы пришли за Никлаусом. Здесь его магия. – Голос женщины звенел в ушах, замораживая душу. Он коснулся души, оставляя шрам.
– Жнецы, полагаю? – выплюнул Элайджа, покрепче прижимая Блэр к себе. – Мы сами ищем Хаоса. Здесь его нет.
Женщина втянула носом, хищно уставилась на кинжал, что крепко сжимала Блэр.