рявкаю я.
Хотя мой голос далеко не ангельский, Джихун воспринимает это спокойно.
– Завтрак. Чего бы тебе хотелось? Я хорошо готовлю.
– Нет. Ничего. – Я потираю лицо. – Я не завтракаю.
Он хмурится.
– Это самый важный прием пищи за день.
Он что, нанят «Канадским кулинарным гидом»?
– Я в порядке.
– Что, даже хлопья не будешь? – Он делает паузу. – У нас их много.
– Боже, нет. – Я не настолько проснулась, чтобы проявлять вежливость или смириться с перспективой проглотить какую-нибудь отвратительную сахарную бомбу, которую он приготовит этим утром. Судя по количеству ярких коробок на кухне, он выкупил целый отдел хлопьев.
– Тогда я сварю тебе кофе.
Он исчезает, прежде чем я успеваю ответить.
Ясно, что Хана соврала. Несмотря на свою первоначальную сдержанность, Чхве Джихун в своем естественном состоянии – типичный Чхве, а вовсе не затюканный тихоня.
На кухне он оценивает свою коллекцию хлопьев, когда я собираюсь уходить на работу. Улыбка придает ему забавный, озорной вид, но на его глаза набегает тень, исчезая почти так же быстро, как появляется. Возможно, он ведет себя более непринужденно, но ясно, что испытания, выпавшие на его долю, оставили след.
– Вечером можем посмотреть фильм, – предлагает он, – если у тебя найдется время.
Я обдумываю его предложение. Звучит заманчиво и расслабляюще. Осмелюсь ли я сказать, что… весело? Жаль, что мне предстоит тяжелый день на работе.
– Я вернусь поздно. – Я знаю, что сожаление придает моему голосу резкости, но ничего не могу поделать.
– Я понимаю. – Он опускает глаза в пол. – Пока, Ари.
Я собираюсь сказать что-нибудь, что смягчит отказ и даст ему понять, что мне была приятна его компания прошлой ночью, но не знаю, как сформулировать, чтобы это не прозвучало бестактно и не выставило меня в глупом свете. Спасение приходит от сигнала моего телефона, поэтому я киваю Джихуну на прощание и убегаю. Непрерывный поток входящих электронных писем облегчает муки притворства.
Уже из офиса я отправляю Джихуну сообщение с адресом ближайшего кафе, которое мне нравится, в надежде частично загладить свою вину. Мы поздно легли спать, говорю я себе. Ему нужен кофеин.
Сосредоточиться на работе довольно проблематично: сказывается усталость, да я еще то и дело заглядываю в телефон, проверяя, нет ли новостей от мамы. Сообщения редкие и скупые, словно их пропускают через капельницу. Папа проснулся и чувствует себя лучше. Обследование продолжается. Папу переводят в другую палату. Фиби опоздала на поезд и приедет позже.
Иного я от нее и не ожидала.
Я собираюсь взяться за очередную сортировку электронной почты, когда приходит сообщение от Джихуна с фотографией капучино с корицей из кафе, о котором я упоминала.
Джихун: Я хотел принести домой круассан для тебя, но он выглядел так вкусно, что я его съел.
Чувство удовлетворения накатывает волной приятных мурашек.
Я: Наверное, это к лучшему. Мять