глаза солдату, не отворачиваясь и не говоря ни слова.
– Так, всем в строй по двое! – раздался властный крик другого военного.
В толпе поднялся ропот, но люди, нехотя, начали выстраиваться. Я подошла ближе к Марку и, взяв его за локоть, мягко потянула за собой:
– Идём в строй.
Марк стоял неподвижно, его тело напряжено, как натянутая струна. На мгновение показалось, что он сейчас взорвётся от гнева, но затем его плечи чуть опустились, и он пошёл за мной.
– Что происходит? – спросила я тихо, не сводя глаз с его напряжённого лица.
– Потом расскажу, – коротко ответил Марк, будто не хотел говорить здесь, под прицелом чужих взглядов и автоматов.
Ветер поднимался, резкими порывами пронизывая нас до костей. Я начала переминаться с ноги на ногу, пытаясь хоть как-то согреться. Пальцы ног уже занемели, а мои лёгкие ботинки совсем не спасали от ночного холода.
Мы двинулись стройным шагом: впереди шел один военный, двое прикрывали с боков, а замыкающий шагал позади, словно собирая нас в кольцо. Остальные солдаты остались у грузовика, мотор которого вскоре взревел, удаляясь в ночи – возможно, спасать других. Мы двигались уверенно, но не спешили; дорога заняла не больше пяти минут. Впереди, сквозь темноту, вырисовывалась небольшая будка, размером примерно с мою квартиру. На мгновение в голове проскользнула мысль: Как мы все там поместимся?
У входа стояли двое военных, охранявших тяжелую металлическую дверь. Один из них с глухим скрежетом распахнул створку, впуская нас внутрь. Волнение в толпе усилилось:
– Куда нас привели?
– Что это за место?
Шёпот становился всё громче, и напряжение буквально висело в воздухе. Но мы, сбитые с толку и растерянные, продолжали двигаться вперёд, подчиняясь инерции общей массы. Внутри было темно, свет только от фонариков, которыми водили военные, указывая путь. И вот толпа замерла – кто-то остановился впереди, вызывая цепную реакцию. Люди начали толкаться, а мы с Марком пытались удержаться на ногах.
– Почему остановились? – прошептала я, чувствуя, как сердце учащённо бьётся в груди.
Двое солдат пробрались сквозь толпу вперёд, чтобы разобраться, что случилось. Спустя несколько минут движение возобновилось, но теперь я могла разглядеть, что именно вызывало замешательство. Люди впереди словно исчезали в полу, один за другим уходя вниз.
Подойдя ближе, я поняла: это лестница. Узкая, замкнутая лестница, ведущая куда-то вглубь. Два военных, что шли по бокам, теперь подсвечивали фонарями спуск – в подвал, бункер, укрытие… Или в тюрьму. Называйте как хотите. Это место пахло неизвестностью и страхом.
Мы с Марком встали рядом на ступени. Лестница была настолько узкой, что идти можно было лишь вдвоём, но и так места не хватало – шаги казались сжатыми, словно стены давили на плечи. Мы спускались всё ниже и ниже, и лестница казалась бесконечной.
Воздух был сырой, а стены холодными, пахнущими землёй. Этот запах напоминал мне могильный грунт, и