спать. Почти никогда не бывало такого, чтобы он не отвечал на ее звонок.
Она решила позвонить маме, возможно Кэвин был у нее дома и забыл телефон – они ведь жили совсем рядом. После второго гудка мама подняла трубку. На заднем фоне было шумно, и Ирма удивилась, где это мама находится в такое позднее время.
– Ирма, дочка… – всхлипывала мама.
Слова её звучали сквозь слёзы. Ирма почувствовала, как внутри всё сжалось.
– Мама, что случилось? Алло, мама!
– Кэвин… – снова слёзы, всхлипы, тишина.
– Он попал в аварию.
Всё вокруг вдруг потеряло смысл. Земля ушла из-под ног, и в ушах зазвенело так, будто мир вокруг прекратил своё существование. Она ничего не слышала – ни собственных мыслей, ни звуков повседневной жизни. Сердце колотилось, как будто вот-вот вырвется из груди. Как такое могло случиться с Кэвином? Мысли метались в разные стороны: он ведь всегда был крепким и сильным мужчиной, который никогда не знал ни болезней, ни даже обычной простуды. Ирма словно забыла, как дышать. Мысль о том, что он сейчас, возможно, беззащитен и без сознания, просто не укладывалась в её голове.
– Ирма, алло, ты меня слышишь? Ирма! – кричала мать. – Мы его потеряли.
Этого было достаточно, чтобы Ирма не смогла сдержаться. Она не могла смириться с тем, что с Кэвином произошло что-то страшное. Слёзы ручьём покатились по щекам, и она разрыдалась в голос, не в силах остановиться.
Отбросив телефон на стол, она легла на диван, свернувшись калачиком. Боль пронзала её сердце, и в этот момент воспоминания о Кэвине накрыли её с головой. Она мысленно рисовала его лицо, вспоминая все счастливые моменты, проведенные вместе, его добрую улыбку, которая всегда могла развеять её грусть. Как он трепал её по голове, когда она задавала свои бесконечные вопросы, словно находя в этом удовольствие, хотя порой уже не знал, как отвечать на её причудливые размышления, например, о том, как летают бабочки, если у них нет двигателей на крыльях, как у самолета.
Она вспоминала, как он собирал её волосы, нервничая, когда что-то не получалось, а Ирма смеялась, глядя на своего дядю с нежностью и восхищением. Эти моменты были для неё драгоценны, и она старалась запечатлеть их в памяти, словно понимала, что, если не сделает этого сейчас, они исчезнут вместе с ним. С этими мыслями Ирма не знала, во сколько уснула, но чувство потери не покидало её даже во сне.
Настоящее время
Сидя на подоконнике, Ирма ощущала, будто вчерашний вечер был лишь призрачным сном. Однако она прекрасно понимала, что такой удачи ей не видать. Ей предстояло отправиться во Флориду на похороны своего дяди, и эта мысль не давала ей покоя. Она не могла смириться с тем, что его больше нет – в её груди образовалась огромная пустота, которую не удавалось заполнить ничем.
Смерть никогда не встречалась ей лицом к лицу. Бабушка с дедушкой ушли из жизни до её рождения, а о родственниках отца она не знала и не помнила ничего. Для неё настоящей семьёй были только мать и дядя Кэвин, которого теперь не будет. Ирма знала точно: