стоял Шурик собственной персоной. Аня бросилась ему на шею со словами:
– Шурка, как ты меня напугал, я уже маме твоей хотела звонить.
– Что ж не позвонила?
Аня опешила:
– Шурочка, ты что? Какая муха тебя укусила? Мы тебя с Полькой полдня в Михайловском прождали.
Шурик понял, что действительно перегнул палку, а возможно, еще не вышел из образа оратора. Он тряхнул головой, очень смешно, так собаки стряхивают с себя воду.
– Анечка, прости меня. Я так забегался с этими собраниями, организацией митинга, голова кругом. Я дурак, я плохой муж, я плохой отец, меня надо казнить и… как там говорит твоя подруга Валя?
– Лишить места под солнцем, – Аня вздохнула, она уже не сердилась. Шурка жив-здоров – и слава Богу.
– Она видела его смеющиеся глаза, вокруг которых собирались морщинки, и он становился похож на хитрого лиса из сказки.
– Полька что делает?
– Полька десятый сон видит, третий день как в сад пошла. В девять сама в кровать ложится – и ее нет.
– А ты? Чем ты занимаешься?
Они прошли из прихожей в комнату, где горели две яркие настольные лампы, прикрученные с двух сторон к кульману, кульман, как хозяин дома, стоял посередине, на нем кусок белого, с какими-то схемами, ватмана.
– Я работу на дом взяла, Борис Матвеевич попросил, срочно надо доделать.
– Анюта, но сколько тебя надо учить? Плохо распределяешь свое рабочее время, неправильно оптимизируешь процесс.
Шурик, остановись. Ты не на митинге. Какая оптимизация? Когда я месяц на больничном просидела.
– Опять я полный дурак, а ты у нас умница. Кстати, что это за абракадабра у тебя?
– Обычный дом, сто тридцать седьмая серия, место застройки – Комендантский аэродром. А что, здесь тоже что-то не так? – Аня медленно стала из обороны переходить в нападение.
– Сто тридцать седьмая серия, очередная коробка для народонаселения.
– Шурик, я тебя не понимаю, в кои-то веки пришел домой и всем недоволен.
– А ты, Анюта, довольна? Ты эти коробки перечерчивать хотела, когда на архитектурный поступала? Нет. Ты хотела строить дома. Настоящие дома, такие же красивые, как строили раньше. А я хотел строить дороги, настоящие дороги. А что мы имеем по факту? Ты перечерчиваешь, я перекладываю асфальт или заделываю в нем дыры.
– Шурик, ты несчастлив? – Аня подошла и нежно обняла мужа за шею, в глазах стояли слезы.
– А ты счастлива? – Он смотрел на Аню сверху вниз.
– Я – да, – Аня ни на секунду не задумалась. – У меня есть ты и Полька, больше мне ничего не надо. Кстати, мы в тот день, когда тебя ждали, знаешь кого встретили? – Аня быстро перевела разговор в другое русло, интуитивно она поняла: надо уходить от скользкой темы.
– Представления не имею. – Шурик принял игру и, как показалось Ане, вздохнул с облегчением.
– Леру, Валерию Грановскую. Мы с ней вмести рожали.
– Подожди, с тобой же Валентина лежала.
– Да,