целые.
– И что теперь? – испугалась Катя. – Гипс?
– Да ну, – засмеялся Саша. – Какой гипс! Холод и покой. Но на покой можешь даже не рассчитывать… – он притянул девушку к себе и снова поцеловал.
– Саш, – она немного отодвинулась от него, отчего Королькову вмиг стало пусто и одиноко. – У тебя глаза такие черные… В кого?
– Говорят, – он провел ладонью по ее спутанным волосам. – В какого-то прадеда… По линии матери.
– Ты его видел? – с любопытством спросила Катя.
– Его никто не видел, – усмехнулся Саша в ответ. – Какой-то мифический персонаж! Зато у тебя… как у ведьмы глаза – зеленые-зеленые…
– Это комплимент или повод для драки? – возмутилась Катя.
– Иди сюда, козочка ты, козочка, – обнял он ее. – Комплимент, конечно…
За окном была совсем ночь – светлая, июньская, но все-таки ночь, когда Саша почувствовал, что Катя почти засыпает, выбившись, видимо, из сил.
– Ка-а-ать! – позвал он тихонько. – Не спи!
– Я не сплю, – промычала она в ответ.
– Не спи! Слышишь? Соловей поет!
– Это соловей? – удивилась она.
– Конечно, соловей, – ответил Корольков. – Ты что, не знаешь, как поет соловей?
– Не-а… – зевнула Катя. – Не задумывалась никогда… Не знаю, наверно.
Саше вдруг так захотелось, чтобы это оказалось правдой, и она действительно никогда и ни с кем раньше не слушала летней ночью пение соловья… Он настолько испугался этой мысли, что неожиданно даже для самого себя спросил:
– Кать, мне уйти?
– В смысле? – удивилась она. – Как это – уйти?
– Ну в том смысле, что, может, ты любишь спать одна? – снова невпопад объяснил он.
– Ну и вопросики у тебя, Сашечка! – возмутилась Катя. – Это из серии: вы перестали пить по утрам коньяк, отвечайте, да или нет? – рассмеялась Катя. – Если я скажу, что не люблю спать одна, ты сочтешь меня невесть кем. А если скажу, что люблю – бессовестно совру… Давай лучше я скажу честно: я не знаю, люблю ли я спать с тобой, но я очень этого хочу. Не уходи.
«Какая же она умница, – подумал он. – Я таких не знал девчонок, чтобы и умная, и красивая!»
Задохнувшись от внезапно нахлынувшей нежности к этой необыкновенной девушке, Саша прошептал:
– Ла-а-а-адно…
Помолчав, добавил, улыбнувшись в темноте:
– Только я иногда храплю…
– Ну ты прямо он же Гога, он же Гоша, – снова засмеялась Катя.
– Ага… Но утром все равно рано уйду, ладно, Кать?
– А почему рано-то обязательно? – опять удивилась она.
– По двум очень серьезным причинам, – он провел пальцем по ее разгоряченной щеке. – Во-первых, я как будущий врач могу тебе точно сказать, что все физиологические процессы в организме у нормальных людей начинают приходить в движение как раз с утра… А я не хочу смущать ни тебя, ни себя.
«Какой он молодец! – подумала Катя. – Ну какой мужик до этого бы додумался?»
– А во-вторых, –