Наверное, она крутая, – вмешивается Грейси. – О! Пригласи ее на мой день рождения!
Я медленно моргаю. Мне автоматически хочется сказать «нет», но я знаю, что с Грей это не прокатит. К счастью, Оукли замечает мою молчаливую панику, поэтому приходит на помощь.
– Кто знает, пробудет ли она здесь так долго. С Адамом тяжело работать.
Нет, не к счастью. Я бросаю на него мрачный взгляд.
– Ну, как бы там ни было, я твой праздник не пропущу. Уже внес его в календарь, – говорю я.
Ее устраивает мой ответ, и она расслабляется в объятиях Тайлера.
– Адам никогда не откажется прокатиться на частной яхте, Грей, – со смешком встревает Оукли.
– Он прав, – хмыкаю я с издевательской улыбочкой. – Меня никогда раньше не приглашали на такое элитное мероприятие. Это большая честь.
– Это идея Тая, – возражает Грейси. – Меня бы устроил скромный ужин у нас дома.
Тайлер фыркает:
– Тебе исполняется тридцать. Мы не станем отмечать его тем, что и так делаем каждые выходные.
– Очень дельное замечание, – говорю я. – Это твой юбилей, Грейси. Позволь своему богатому мужу закатить для тебя вечеринку, которая заставит его бумажник рыдать.
– Не уверена, что даже аренда яхты проделает дыру в бумажнике Тайлера, – поддразнивает Ава, снова присоединяясь к нам.
– Говорит жена самого высокооплачиваемого хоккеиста в мире, – подкалывает Тайлер.
– Ой, помолчи, – отмахивается она. – Ужин готов, и я собиралась позвать детей. Но решила дать вам шанс подготовиться к хаосу.
В комнате раздается коллективный стон, и я невольно улыбаюсь.
Сейчас начнется настоящее веселье.
Глава 6. Скарлетт
Я уверена, что научилась кататься на коньках раньше, чем бегать. Я не помню первого раза, когда мои маленькие ножки коснулись льда, но глубоко в душе знаю, что права.
С самого первого раза, когда ледяной холодок катка вызвал дрожь в моем детском теле, я пропала. Конечно, я мало помню первые походы на каток, но знаю, что с возрастом они стали зависимостью – мне было необходимо это делать, чтобы чувствовать.
Для меня хоккей не просто спорт. Никогда им не был. Это образ жизни. Мое все.
Меня растила мать-одиночка, так что с финансами всегда было туго. Она трудилась на двух работах, но все равно денег едва хватало на оплату счетов. Наш дом был маленьким, но он принадлежал нам. Продуктов в холодильнике едва хватало, чтобы наполнить желудок. Но я не пропустила ни одного хоккейного сезона. С самой первой тренировки. Моя мама позаботилась об этом. И я до сих пор не понимаю, как она сумела.
А теперь? Теперь внутри меня пропасть, которую я не могу заполнить. Ощущение пустоты, которое грозит расползтись, как зараза, с каждым днем съедая меня все больше и больше.
Работать на Адама Уайта, тренировать спортсменов, которые отправятся заниматься тем, чего у меня больше никогда не будет, – только сыпать соль на раны. Но я никогда не была трусихой. Я не откажусь от своего слова.
Поэтому я стою перед «ЛКУ» со свежезаточенными коньками на плече, а сердце уходит в пятки.
Я