ответила я. – Заметишь березу – скажи.
Но она заметила не березу. Лика шла сзади, и я услышала, как она закричала:
– Там человек!
Я обернулась и увидела ее. По лесу шла старуха, она была довольно далеко, седая и в черной куртке, в руке палка. Она шла по лесу, внимательно рассматривая мох под ногами.
– Эй! – закричала я. – Подождите!
Старушка остановилась и начала что-то выкапывать из земли.
– За грибами пришла, – сказала я Лике. – Господи, наконец-то повезло.
Бежать мы не могли, тяжело было даже просто идти, но я шла так быстро, как могла, а Лика хромала за мной. Старушка была совсем недалеко, я рассмотрела ее куртку с белыми надписями, увидела, как она топорщится на спине.
– Здравствуйте! – крикнула я. – Бабушка, помогите нам, пожалуйста, мы заблудились.
Она даже не обернулась, поднялась и пошла дальше, продолжая вглядываться в землю. «Не слышит, – подумала я, – старая совсем. Может, еще и видит плохо». Я ускорила шаг.
– Подождите!
Старушка зашла за сосну и исчезла. Будто испарилась. Я остановилась и вертела головой, пока не заметила ее снова – метрах в ста от меня, седая старушка в черной куртке с белыми надписями. Она вглядывалась в землю, я услышала, как она напевает песенку себе под нос. Как она смогла так быстро переместиться?
Дохромавшая до меня Лика положила мне руку на плечо. Она хрипло сказала:
– Стой. Это не человек. Не надо за ней ходить.
Старушка снова исчезла. Хотелось пить. Голова болела так, будто вот-вот расколется на части.
Через пару часов мы увидели еще одного человека: мужчину в синих джинсах и кофте, стоявшего к нам спиной. Мы окликнули его, он, не обернувшись, сделал шаг вперед и исчез.
– Не пойдем туда, – сказала я Лике, – опять мерещится.
– Мне кажется, там просвет какой-то. Земля вниз будто уходит – может, это овраг? Может, там вода есть?
Там действительно был просвет. Земля уходила вниз, образовывая небольшой карьер, из его стен торчали огромные корни сосен и валуны. Внизу был непроницаемо зеленый заросший тиной пруд. По его краям распустились красивые белые кувшинки.
– Попробуем воды набрать? – спросила Лика.
Мы стояли на вершине, не хотелось тратить силы на спуск по корням и камням к пруду, а потом на подъем.
– Отравимся и умрем.
– Думаешь, кувшинки могут цвести в совсем плохой воде?
– Не знаю.
– Без воды мы тоже умрем.
– Пока не умираем. Лучше так, чем отравиться и умирать от боли.
– Ты права, ладно, пошли.
Усталость была невыносимой, голова кружилась, болел живот, хотелось пить, но больше всего хотелось остановиться, сесть, прислониться к сосне и заснуть. Лес не кончался, ни намека на просвет, по-прежнему, куда ни посмотри, были одинаковые ряды сосен, одинаковый мох, валуны и сосновые иголки под ногами.
Лика окликнула меня. Она стояла позади, оперевшись рукой о сосну. Лицо у нее было серое в фиолетовых пятнах от черники. И хлопья красной