Клара тут же в альбоме нарисовала жутко некрасивую лошадь, разукрасила её попоной, розочками и сердечками и – смотрите! – огромный вензель «Г и К», то есть Гарольд и Клара. А Эмили весь вечер сочиняла поэму. Я тебе сейчас её прочитаю. Я запомнила, там всего одно четверостишие.
Золушка отложила простыню, выпрямилась, стряхнула капли с рук, приложила правую ладонь ко лбу, а другую отвела в сторону и немного за спину, закатила глаза и противным голосом завыла:
– О, Арбалет, неси его ко мне!
Я вся в огне, я без него скучаю,
Любви моей источник нескончаем,
И сердце словно скачет на коне…
Дитер рассмеялся, стихи больше подходили пышной томной даме с веером, но никак не тощей, немного неуклюжей Эмили. Он сегодня видел их с Кларой, выезжающих с матерью к портному. Клара, хоть и старшая, но ниже сестры. Вздёрнутый нос, капризная напряжённая верхняя губа и визгливый голос – вот всё, чем запомнилась Дитеру старшая из дочерей Хильды. Причёски у девушек были неотличимые – одинаковые накрученные клумбы со свисающими прядями по бокам. Худая нескладная Эмили копировала все движения и повадки своей более самоуверенной сестры и оттого выглядела её карикатурной тенью, даже платье её, хоть и было того же вишнёвого оттенка, но смотрелось чуть темнее Клариного, как и полагается облачению тени.
Потом Золушка рассказала про свою идею с конём из швабры, которая и привела её сюда стирать весь этот ворох белья. В голосе девочки уже не звучало ни обиды, ни горечи.
Дитер слушал её, удобно устроившись на бревне, одновременно он производил босыми ступнями брызги и рассматривал отблески солнца, отплясывающие на поверхности воды замысловатый танец, который знают все солнечные блики таких вот небольших и чистых речек.
– А принц Гарольд – он, наверное, очень хороший, если так им нравится?
– Он принц!
– Ну и что?
– Как «ну и что»?! Он принц. Он сын короля. Он сам когда-нибудь станет королём. Вот ты, Дитеркюнхель, если бы ты был принцем, то все девчонки сохли бы по тебе. Держи конец покрывала, помогай.
– Только из-за того, что я принц? – Дитер с трудом удерживал мокрое тугое полотно, а Золушка делала оборот за оборотом. Вода сначала выходила потоком, с шипением и пузырьками воздуха, потом тоненькой струйкой, под конец даже капать перестала. Покрывало полетело в корзину, и настала очередь простыни.
– Из-за того что, женившись на тебе, можно стать принцессой. А все девочки хотят быть принцессами.
– А зачем ей быть?
– Принцесс все любят. У них самые красивые платья, а на голове – сверкающая корона. Когда они едут в карете, все бросают ей цветы и кричат «Виват, принцесса!»
Очередная стряхиваемая простыня раскрывается белым куполом, обдаёт мелкими брызгами, а затем тоже оказывается в корзине.
– Золушка, а ты тоже хочешь быть принцессой?
– Не уверена, но почему бы нет. Я бы хотела в красивом платье танцевать во дворце, где играет