ворвался в детскую, сжимая в руке этого маленького и сильно помятого безобразника.
– Что случилось, папочка, милый?
– Случилось?! – закричал он не своим голосом. – Этот галстук! Он не желает завязываться! – В голосе его зазвучала опасная ирония. – Завязываться-то он завязывается, но только не на моей шее! Где угодно, только не на шее! На столбике от кровати – пожалуйста! Хоть двадцать раз! Но на моей шее – ни за что! Не желает – и всё тут!
Он, видно, думал, что миссис Дарлинг недостаточно ему сочувствует, и строго добавил:
– Предупреждаю тебя, пока галстук не завяжется на моей шее, мы в гости не пойдём! А если мы сегодня не пойдём в гости, я перестану ходить на службу, а если я перестану ходить на службу, мы с тобой будем голодать и наши дети окажутся на улице!
Но и тут миссис Дарлинг сохранила присутствие духа.
– Дай я попробую, милый, – сказала она.
Ведь он для того сюда и пришёл! Лёгкими прохладными пальцами она в один миг завязала ему галстук. Дети стояли вокруг и смотрели, как решается их судьба. Другой мужчина рассердился бы, увидев, как спокойно она всё сделала, но мистер Дарлинг был выше этого. Он небрежно поблагодарил её и тут же забыл свой гнев; не прошло и минуты, как он уже танцевал по комнате с Майклом на плечах.
– Как мы тогда веселились! – вспоминала миссис Дарлинг.
– В последний раз! – стонал мистер Дарлинг.
– Ах, Джордж, помнишь, как Майкл вдруг спросил меня: «Мама, а как я с тобой познакомился?»
– Ещё бы не помнить!
– Какие они были милые, правда, Джордж?
– Главное, что они были наши, такие родные! А теперь их у нас нет!
В эту минуту в детскую вошла Нэна, и надо же было так случиться, что мистер Дарлинг наткнулся на неё и к его брюкам пристала шерсть. Мало того что брюки новые – это была у него первая в жизни пара, обшитая тесьмой, и он закусил губу, чтобы не расплакаться. Конечно, миссис Дарлинг почистила брюки, но он снова стал говорить о том, какая это ошибка, что у детей в няньках собака.
– Но, Джордж, Нэна просто сокровище!
– Конечно, но иногда мне бывает как-то не по себе. Мне начинает казаться, что для неё наши дети всё равно что щенята!
– Ах нет, дорогой, она прекрасно знает, что у них есть души!
– Сомневаюсь, – протянул мистер Дарлинг, – сомневаюсь…
Тут-то ей и представился случай рассказать о странном мальчике. Сначала мистер Дарлинг только посмеивался, но, когда ему показали тень, он задумался.
– Эта тень мне незнакома, – сказал он, внимательно её разглядев, – но я совершенно уверен, что хозяин её – негодяй.
– Мы всё ещё говорили о тени, – произносит миссис Дарлинг, – когда Нэна принесла Майклу лекарство, помнишь? Ах, Нэна, больше ты никогда не будешь носить в зубах пузырёк с лекарством, и во всём этом виновата я!
Мистер Дарлинг был мужественным человеком, но в истории с лекарством он повёл себя не очень-то умно. Конечно, и у него были свои слабости: он был, например, глубоко убеждён в том, что всю жизнь героически пил лекарства, вот почему, когда Майкл