и прошептала на ухо:
– Батюшку с матушкой три дня как схоронили. Вместе в один день их лихоманка-болезнь в могилу свела. Я утром поднялась а они уже холодные лежат. Василий их рядом вместе и схоронил. Я уже измучилась тебя дожидаючись.
Слёз, чтоб поплакать, у Марии уже не было. Степан тяжело опустился на ступеньки крыльца, где ещё недавно сидел с отцом, снял фуражку и уткнул голову в колени. Плечи заходили ходуном. Только, когда маленькая тёплая ручка стала гладить его по голове, Степан перестал дрожать телом и посадил сынишку себе на колени. В глазах Степана была такая тоска, что Мария испугалась, что после контузии может опять повредиться голова.
– Вечером на могилки сходим. Я две ночи родителей навещала, а то слухи ходят, что мертвецов свежих
откапывают, – всхлипывая произнесла Мария, а потом
шёпотом сообщила, что она опять потяжелела и Степану
нужно ждать прибавления в семье. Степан обнял жену и гладил рукой её ещё не округлившийся живот, чтоб почувствовать новую жизнь. Затем взял детишек на руки и вошёл в дом, где ещё чувствовалось присутствие недавней смерти. Из вещмешка достал два чёрных кирпича жёсткого, как утрамбованная земля, ржаного хлеба довезённого из столицы и несколько головок сахара, такого же тёмного как хлеб. Выпив воды, пошёл осматривать хозяйство. В сарае было пусто. Одна тощая коза жевала запаренную
прошлогоднюю солому. Листья на кустах и деревьях она обглодала ещё по весне. В клети было хоть шаром покати -ни зёрнышка зерна. Спустившись под пол, Степан
обнаружил полмешка проросшей картошки и дубовый бочёнок квашеной капусты. Весь оставшийся день Степан молча сидел с детьми на коленях в углу под образами. Сашка и Катюша сосали сахар и пускали сладкие слюни. Вечером, поев картошки, видя как дети жадно выпили по полстакана молока, нацеженного от тощей козы, которую на ночь заводили в сени, начал тяжёлый разговор с Марией о том как одолеть беду. Спросил как дела у Данилы. Мария успокоила мужа. Болезни ни к нему, ни к жене не прилипли. Многое из имущества они обменяли на продукты. У реки собирали коренья. Данила с мальцами пропадал на реке и приходил с редкой добычей. Из маленьких озёрец, что остались после зимы, вычерпали всю рыбу и перетаскали всю воду на огороды, чтобы собрать хоть какой урожай
Дети заснули. Во всём селе не горело ни одного огонька. Керосина не было, да и ложились спать рано, чтобы беречь силы. Голодные обмороки стали повседневными явлениями. Степан с Марией вышли на двор и присели на крыльцо. Молодая луна, как коромысло, висела на чёрном небе. Свет далёких звёзд и отражённый свет ночного светила лили на пустой двор мёртвенную белизну. Жуткая тишина опустилась на деревню. Было слышно как в дальнем лесочке ухает филин вышедший на ночную охоту на мышей, которые из голодной деревни перекочевали в лес. Мария боком прижалась к Степану и положила голову на его плечо. Так молча, согревая друг друга, просидели глядя в бездонное небо больше часа.