он подошёл к толпе тружеников, они забыли свой уговор и, приподнявшись со своих ковров, приветствовали его обычными словами: «Добро пожаловать, Готама, добро пожаловать, шрамана! Давно мы не видались с тобою. Что привело тебя сюда? Сядь с нами и побеседуй“. Будда вежливо принимает приглашение, расстилает свой ковёр и садится на него. Нягрода лукаво заводит речь об учении Будды и просит его объяснить свои начала. „Не спрашивай меня об этом, отвечает ему Будда, моё учение глубоко и обширно, вам не под силу понять его. Что касается ваших правил, я знаю их весьма хорошо и в состоянии оценить их“. Нягрода замечает Будде, что им желательно знать мнение его о правилах их жизни. „Все ваши правила, говорит им Будда, низки и смешны. Иной из вас ходит нагой, прикрывая себя только руками; иной не станет есть из кувшина, или с блюда; не сядет за стол между двумя собеседниками, между двумя ножами, или двумя блюдами; иной не сядет за общий стол и не примет подаяния в том доме, где есть беременная женщина, где заметит много мух, или встретит собаку. Иной не терпит никаких приглашений и ест только до тех пор, пока молчат. Иной не ест из двух сосудов; глотает пищу, не разжевав её, и на седьмом глотке перестаёт есть и не позволяет прибавлять себе пищи более семи раз. Иной ест однажды в день, в два, три дня, и даже в целую неделю. Иной питается одними овощами, отваром риса, коровьим или оленьим помётом, древесными корнями, ветвями, листьями, лесными плодами, или зёрнами. Иной носит платье, накинув его только на плечи, или прикрывает себя мхом, древесною корою, растениями или оленьей кожей, распускает свои волосы или надевает на них волосяную повязку. Иной носит одежду печали; постоянно держит руки вверх, не садится на скамьи и рогожки или постоянно сидит в положении животных; бреет себе голову и оставляет бороду и усы. Иной лежит нагим на колючих растениях или коровьем помете. Иной каждый день или каждую неделю по три раза совершает омовение. Не стану исчислять других подобных средств, которыми вы мучите и изнуряете себя.
Я спрашиваю тебя, Нягрода: «Чисты ли такие правила и образ жизни?» – «Без всякого сомнения, чисты», – отвечает Нягрода. «А я, возражает ему Будда, раскрою перед тобою нечистоту, скрывающуюся в них. Чего ожидаете вы, произвольные труженики, за свои тяжкие труды? Ожидаете он мирян подаяний и уважения и, когда достигнете этой цели, крепко пристращаетесь к удобствам временной жизни, не хотите расстаться с ними, да и не знаете средств к тому. Едва вы завидите издали посетителей, как тотчас садитесь и показываете вид, будто вас застали в глубоком размышлении, но, расставшись с ними, снова делаете, что хотите, прогуливаетесь, или покоитесь на свободе. Заведут ли при вас умную речь, вы никогда не захотите одобрить или подтвердить её; спросят ли вас о чем-нибудь, вы отвечаете презрительным молчанием. Но, как скоро вы заметите уважение мирян к шраманам или брахманам, у вас начинаются возгласы и укоризны: „Зачем,