впервые налил мне в бокал вина.
Уютно и счастливо в тот вечер в нашем доме было.
Но увидев, что часто и протяжно стал зевать,
Разобрала мама койку и отпустила тут же спать.
Давно так безмятежно долго я не спал,
А проснувшись, с полчаса еще лежал – мечтал.
Первым делом – навестить самых близких и родных,
Что студентом стал, похвастаться им надо,
Затем школьных одноклассников – друзей моих,
Увидеть ведь друг друга мы, конечно, будем рады.
И на танцплощадку Светогорского ДК обязан я сходить:
Играет джаз-оркестр на танцах там по выходным.
А после них бывают драки, где могут и тебя побить
За то, что пригласил ты девушку, которая была уже с другим.
Вначале выполнил два первых пункта я программы:
После обеда навестил родных и тетушек, и дядю.
Моему приходу и что студентом стал, они все были рады,
А позже такая же встреча была со школьными друзьями.
Выполнить и третий пункт программы никогда не забывал.
Приходили выходные, и на танцплощадку я бежал,
А между ними отцу по дому и на поле помогал.
И не заметил, как август пролетел, отъезда день настал.
Недолги сборы, стук колес, и на Финляндском я вокзале.
Теперь, на чем мне ехать и куда идти, уже без карты знаю,
И вскоре в Горном институте стою я в том же зале,
C любопытством смотрю вокруг и, о нем что знаю, вспоминаю…
6. Челобитная в Берг-коллегию
1771 год. Санкт-Петербург. Зима, за окном пуржит.
В огромном кабинете за канцелярским большим столом
В удобном кресле его хозяин расположился, сидит
И, периодически помечая что-то, челобитную читает он.
Соймонов Михаил Федорович задумался и отложил перо.
Президент Берг-коллегии3, а это был он, знал автора ее давно,
Много лет тому назад Исмаил Тасимов, а звали так его,
Рудопромышленник из Башкирии, уже писал ему письмо.
В нем на влиятельного графа Чернышева жалоба была,
Самочинно захватившего на Урале все медные рудники его.
Рассмотрев ее, Берг-коллегия Тасимову ответ-вердикт дала:
Рудники Тасимову вернуть и штраф взыскать с графа самого.
Но вельможа с решением коллегии не согласен был,
И в Сенат, где имел поддержку, обратился он.
А пока суть да дело, руду оттуда самочинно вывозил
На переплавку; медь извлекал и получал большой доход.
Императрице тогда самой пришлось вмешаться в это дело,
И при разногласии Сената свою монаршую волю проявила:
Издав указ, право на рудники Тасимова Исмаила подтвердила.
И 70 тысяч рублей взыскано с графа в пользу башкира тоже было.
Но прежде чем высочайший указ сей подписать,
Обер-прокурора Сената к себе призвала и его спросила:
«Михаил Федорович, что Вы можете