ответ. Я хочу тебя. – Вларика приторно улыбнулась и провела пальцем по губам Пса. – Я была в ярости, когда ты попытался убить меня, а потом сбежал. Ты ведь знал, что это бесполезно, что слабому человеку не справиться со мной. Но всё равно попробовал. Зачем? Так надоело моё общество? Я мечтала как следует наказать тебя за проступок, когда найду. Но, похоже, у тебя невероятный талант наказывать самого себя, вляпываясь в одни неприятности за другими.
– Очень на то похоже… – покорно согласился Айзек.
Вларика одарила его насмешливым взглядом.
– Твои нелепые попытки бороться с целым миром… Твоё упрямство… Мне это нравится. Ты продержался дольше всех. Что тебе помогло? Верность Савьо? Врождённое нежелание подчиняться? Привитое учителем своеволие?
Айзек смотрел на ненавистную ведьму и молчал: ей не нужны были ответы, она жаждала говорить сама, ощущая превосходство. Сейчас она имела на то все основания, он сделал свой выбор, предпочёл опять оказаться во власти Вларики – только на этот раз совершенно добровольно.
– Ну а чуть приспичило, и ты прибежал за помощью ко мне, позабыв, как желал избавиться?
– Я не забыл. Но умирать я хочу ещё меньше.
Ведьма ощерилась в улыбке и схватила Айзека за подбородок.
– Всё такой же. Наглый, бесстрашный, дерзкий. Однажды это доведёт тебя до могилы.
– Поживём – увидим.
– Ну разумеется.
Ведьма притянула лицо Пса к решётке и поцеловала. И тут же знакомое ощущение чужой усталости навалилось на него – Вларика выпивала его силы. Насытившись, она выпустила Айзека, и он сполз, цепляясь руками за решётку, на пол темницы. Необоримая слабость наполнила тело, зато Вларика повеселела и подобрела. Опустившись возле Пса на корточки, она проворковала:
– Что ты с собой сделал? Новые отметины, опалённые брови и волосы, обожжённая кожа… – Ведьма дотронулась до шрама, пересекающего лицо Пса. – Хочешь, я уберу его?
– Нет…
– Почему? Боишься? Вряд ли ещё одно исцеление повлияет на многое – после того, как я спасла тебе жизнь. Твои лёгкие и горло отекли, а сердце едва не остановилось. – Ведьма достала из поясной сумки потемневшую бусину. – Магия крови. Понимаешь, что это значит? Ты намертво привязан ко мне. В прямом смысле: ты не переживёшь мою смерть. Не говоря о мелочах вроде зова, которому ты вряд ли сможешь сопротивляться, видений и прочих приятных мелочей. Ты помнишь, как это было с Савьо, ведь правда? – Айзек опустил голову. – Помнишь. Именно поэтому не позволил мне исцелить хромоту, предпочтя хлипкую надежду, что справишься сам. Полгода маяться с больной ногой – а в итоге всё равно оказаться в моей власти. Какая тонкая шутка богов! Круг замкнулся, Айзек, и тебе снова пришлось делать тот же выбор, вот только решение на этот раз изменилось. Ты знал, что был на краю. Даже больше, ты уже ступил за край, ни один врач в мире не спас бы тебя без магии. Так что теперь ты мой, Айзек, целиком и полностью.
– Я знаю, Вларика… – устало проговорил Пёс. – Шрам напоминает мне о долге кое-кому. И пока я не разберусь с этим, я хочу, чтобы он был.
– Твой учитель…
– Мой учитель…
– Будь по-твоему. Мне